Рекс
Шрифт:
— Ну так что с этой штукой? — спросил Боднер, указывая на шину на своем поясе.
— Сколько времени прошло с момента начала операции?
— Три часа сорок четыре минуты.
— Ты — молодец.
— Я молодец, Рекс, но ты сказал, что снимешь бомбу, как только я выполню твое условие. Я его выполнил.
— Я сниму. Немного приду в себя и сниму. Пойдем в комнату, и ты найдешь для меня какой-нибудь старый телефон.
— Старый телефон?
— Ну да, какой-нибудь, которым давно никто не пользовался.
— А-а, —
— Здесь даже дышится легче, — сказал Рекс. — Ну давай, неси…
— Тебе нужен аппарат, на который нужна новая активация, чтобы не успели включить прослушку.
— Молодец, Эрнст, давай скорее. Я сделаю пару звонков, а потом уйду.
— Точно?
— Точно. И даже не забуду снять шину.
— Да уж, пожалуйста, Рекс, а то мне уже начинает казаться, что ты решил кинуть меня.
— Какой в этом смысл?
— А почему нет?! — воскликнул Боднер и вышел в другую комнату. Какое-то время он перетряхивал старые ящики и затем вынес полдюжины старых телефонов, которые скопились у него за несколько лет.
— Сам не понимаю, почему я не выбросил их…
Рекс выбрал один из телефонов и, включив его, услышал в динамике частые щелчки — так сервер определял номер аппарата и пытался его «вспомнить». Потом послышался гудок — телефон заработал.
Рекс тотчас набрал один из номеров Филиппа, и через какое-то время тот ответил:
— Але…
— Привет, друг.
— Привет, друг, — ответил Филипп.
— Как твои дела?
— Мои дела крайне радостны.
Рекс улыбнулся. Если бы Филипп на его вопрос ответил «все хорошо», это означало бы, что он под контролем, возможно, с пистолетом у головы.
— Как все прошло?
— Папаша позвонил и прибыл с водителем. О тебе спрашивал.
— А ты?
— Я показал четыреста ливров, сказал, что ты заплатил мне как посреднику и больше ничего не знаю. А он оставил пакет с сотней штук, и семейство убралось.
— Ну хоть и ты что-то заработал. Ладно, до встречи.
— До встречи, друг.
Закончив разговор, Рекс посмотрел на Боднера.
— Они сами позвонили тебе, Эрнст?
— Когда? — опешил тот, его лицо вытянулось.
— Когда ты делал мне операцию, — уточнил Рекс, не отводя пронизывающего взгляда от потеющего Боднера.
— Они… Да, они позвонили мне и спросили, здесь ли ты…
— Они не просто так позвонили, они, наверное, звонят тебе каждые полтора-два часа, правильно?
— Правильно! Но зачем ты спрашиваешь, если все знаешь?! — закричал Боднер, теряя самообладание.
— Я рассуждаю, делаю выводы и прошу у тебя подтверждения. Только и всего. Как давно они звонили тебе?
— Полтора часа назад, —
— Значит, они уже снаружи?
— Скорее всего. Они просили открыть дверь, но я сказал, что это невозможно.
— Ну да, я же еще не отключил шину.
— А что ты хотел, Рекс?! — снова закричал Боднер. — Ты где-то там перешел им дорогу, они не смогли взять тебя и прихватили беднягу Эрнста! А я не супермен, Рекс! Я обычный врач! Док! Я не могу терпеть боль, как ты, и за это ты называешь меня предателем! А ведь я тебя раньше даже не знал, меня и вербовал-то совершенно другой человек!..
— Не шуми. Ты не предатель, ты просто слабый человек. Я сказал, что отключу шину, значит, отключу ее, как только там, — Рекс кивнул на окно, — начнется стрельба.
— А она начнется?
— Конечно, — ответил Рекс и начал набирать другой номер. Там ответили без задержки, словно только и ждали этого звонка.
— Але, говорите…
— Это Эндрю…
— Привет, Эндрю. Я Каррот, ты должен меня помнить.
— Я помню тебя, Каррот. Нужна твоя помощь. Меня обложили… люди Камерона…
Рекс даже сам удивился тому, как легко вспомнил это имя. Долгое время оно скрывалось за невнятным черным силуэтом среди прочих теней. Когда появился Робин, Камерон стал вспоминаться отчетливее, но все еще оставался неузнаваемым, и вот теперь он показался весь.
— Сколько их?
— Понятия не имею. Но думаю, не меньше десятка.
— Скорее всего двадцать. Говори адрес.
— Партейн, двадцать четыре дробь пятнадцать. Апартаменты доктора Эрнста Боднера.
— Ясно. Сиди тихо, Эндрю, мы скоро будем.
103
У Рекса появилось немного свободного времени, и он сел в кресло подальше от окна, сосредоточенно глядя перед собой.
— О чем ты думаешь?
— Не о тебе, Эрнст. Я думал о том, что не принимал нормальную пищу уже… наверное, года два.
— Я бы тебе не советовал. По крайней мере сегодня. Грубая пища может тебе повредить с непривычки.
— А йогурт?
— Ну хорошо, я принесу, — согласился Боднер и ненадолго вышел на кухню, а потом вернулся с четырьмя разными баночками и чайной ложечкой.
— Я подумал, что тебе захочется попробовать разного.
— Да, пожалуй, — согласился Рекс и, вскрыв все банки, начал осторожно дегустировать. Это были давно забытые ощущения — кислое, сладкое, холодное.
— Десны болят, — пожаловался Рекс.
— Это нормально. Зубы тоже могут побаливать — так бывает после голодовок или жестких диет.
Не прошло и четверти часа, как неподалеку ударил выстрел. Потом еще один.
— Надо же, как быстро, — покачал головой Рекс и сгрузил баночки на пол. — Идем, я запру тебя в кладовке.