Реквием для брата

Шпак Таира

Слезы градом покатились по моим щекам. Я уже поняла, что была права, предположив, что это за Галя. Это была женщина, с которой последний год жил мой брат, и, как он мне говорил, она ждала от него ребенка. Вспомнив это, я почему-то спросила:

– Когда тебе рожать?

– В декабре, – ответила она.

– Как ты, – уже еле слышно спросила я.

– Плохо.

– Ладно, я сообщу сестре, и мы приедем.

Я судорожно стала искать в телефоне номер моей старшей сестры. Слезы градом катились по моему лицу. У меня было ощущение, что силы меня покидают. Найдя номер Юли, я стала звонить. Она долго не брала трубку.

– Да, Таира,

привет, – услышала я её голос.

– Лёха умер, – сказала я.

– Как умер, с чего ты взяла?

– Мне звонила Лёхина Галя.

– Ладно, не волнуйся, может это какая-то ошибка, – сказала Юля, – у тебя есть её номер?

– Да, есть.

– Скинь его мне, я сейчас все выясню.

– Хорошо, – уже на автомате ответила я.

Я сидела за столом, держа в руках свой сотовый и тупо смотря на него, как будто он мог ответить мне на все мои вопросы.

– За что? Почему он? – плача, вслух произнесла я. –Ведь ему только тридцать три года.

Я продолжала плакать, ничего уже не понимая. Как так может быть, чтобы здоровый мужчина в полном расцвете сил, прошедший чеченскую войну, ничем не болел и умер.

– Здесь что-то не так, – продолжала я. – Может, это не он, ведь Галя не видела его тело?

– Что же будет с мамой, если это правда? – произнесла я, и мои мысли невольно перенесли меня в тот год и день, когда он родился.

Глава вторая

Лето у нас начиналась уже в апреле. Да и большую часть года было очень тепло. А в этот день, двадцатого мая, было, можно сказать, даже жарко. Мне было тогда пять лет, моей сестре Юле – девять. В то время, а было это в тысяча девятьсот семьдесят шестом году, мы жили в прекрасном южном городе, расположенном на берегу теплого моря. Мы, это я, моя старшая сестра Юля, наша мама-Люда и отчим – Витёк (так мы его звали, потому что он сам этого хотел) пошли на базар. Наша мама вышла замуж за Витька, когда мне был год, а моей сестре – пять. Отношения у Юли с Витьком сразу как-то не сложились. Несмотря на свой возраст, моя сестра на тот момент уже имела довольно независимый, сильный характер, и это, как вы понимаете, не всем было по нраву. Многим не нравится, когда пятилетний ребенок уже имеет характер и ум почти взрослого человека. Не пришлась она ко двору и всей родне Витька. Что же касается меня, то наоборот, Витёк меня обожал, а от его родни я просто не вылезала.

Так вот. На базар, то есть на рынок, мы пошли, чтобы купить свежие овощи на борщ. Борщ из свежих овощей очень любила наша мама. Тем более, что она находилась в интересном положении, а в этом состоянии она могла хотеть все, что угодно, потому что беременным женщинам на юге ни в чем не отказывают. Отказ считается большим грехом. Еще мы, конечно, хотели купить фруктов, ведь в это время поспевают клубника, черешня, красная смородина. Что такое южный рынок, вы, наверное, представляете, потому что многие из вас, без сомнения, видели его своими глазами. А для тех, кто, к своему несчастью, на юге не был, постараюсь объяснить наглядно. Так вот: южный рынок – это огромные ряды фруктов, овощей, солений, сухофруктов, орехов и сладостей.

Глядя на это великолепие можно подумать, что на прилавках фрукты и ягоды раскладывал какой-то дизайнер. Здесь клубника лежала огромными горами, маня своим обалденным ароматом и красотой. Черешня трех видов – желтая, оранжевая и почти черная, величиной со средний грецкий орех. Она тоже лежала огромными горками на прилавках – ягодка

к ягодке. В общем, от одного только вида этих рядов хотелось немедленно что-нибудь купить. Что касается солений, то их тут было море. На прилавках в специальных чашках были разложены маленькие огурчики на любой вкус: и кислые, и перченые. Квашеная капуста была вкусной и хрустящей. И еще соленые помидоры: красные и зеленые. А ещё… Впрочем, южный рынок можно описывать до бесконечности.

– Топочка! – позвала меня мама. («Топочкой» меня прозвали потому, что в совсем раннем детстве «топочками» я называла тапочки).

– Где ты, моя девочка, – вторил ей отчим.

– Опять, наверное, черешню тырит, – обронила, словно нечаянно, моя сестра.

– Как тырит? – изумленно спросила мама.

– Молча, – уже более уверенно ответила Юлька. – Тырит, строя при этом глазки продавцам.

– Нужно её немедленно найти, – сказала, волнуясь, мама.

– Людочка, не волнуйся, тебе нельзя, – сказал Витёк. –

– Сейчас я её найду.

Сказав это, он ушел, оставив маму и Юлю.

– И давно она этим занимается? – поинтересовалась мама.

– Чем? – словно не понимая, спросила моя сестра.

– Ну, ворует фрукты?

– Тырит, что ли?

– Да, ТЫРИТ, – вздохнув, ответила мама.

– Ну, с тех пор, как только вы стали разрешать ей ходить со мной за покупками, – сказала Юлька.

– А почему ты молчала, нам не говорила? Ведь это нехорошо, что Таира делает такие вещи.

– Знаю, что нехорошо, я её всегда ругала и перед тем, как идти в магазин, объясняла ей, что брать что-то в магазине без денег нельзя. В ответ она меня уверяла, что больше не будет. Честно говоря, Таира давно уже не поступала так, – стала оправдывать меня Юлька.

– Ладно, разберемся, – грустно сказала мама.

– Что-то мне нехорошо. Скорей бы они уже пришли, – сказала она, смотря по сторонам.

И тут мы с Витьком выплываем из-за угла, довольные такие, особенно я. В руках у меня два кулька, ну, такие, в которые раньше, в советское время, семечки насыпали. В одном кульке – черешня оранжевая и бордовая, на черенках. В другом – красная смородина на веточках, да такая крупная! Я была довольна. Позади меня шагал отчим.

– Ну, наконец-то, доченька, где ты была? Откуда у тебя ягодки, – строго спросила мама.

– Людочка, дома поговорим, – остановил ее Витёк.

– Ну что, девчонки, пошли дальше?

И мы двинулись дальше по рынку, по пути покупая овощи, фрукты и соления.

– Ой, арбузы! – вскрикнула Юлька. – Мамочка, давайте купим один маленький арбузик, – умоляюще просила моя сестра.

– Нет, доченька, пока мы арбузы покупать не будем, – ответила мама.

– А почему? Дорого, что ли? – спросила я с полным ртом смородины, при этом протягивая пакетик с черешней Юле.

– Да нет, не дорого, просто сейчас они невкусные, – ответила мама.

– Мы лучше купим вам других фруктов.

Мы продолжали продвигаться по рынку. Витёк то и дело бегал от нас к машине с полными пакетами покупок. Накупили всего. Я, как всегда, выпросила алычи, сладкой колбаски (это нанизанные на нитки орехи и опущенные несколько раз в жидкость из виноградного сока, меда и крахмала. Потом все это застывает и получается вкуснятина). И еще пастилы из алычи мне тоже купили. Радости моей не было предела.

Сделав все покупки, мы вернулись домой. Жили мы тогда в кирпичном девятиэтажном доме: на втором этаже в двухкомнатной квартире.