Реквием для убийцы
Шрифт:
— Той дозой, что я ей дала, можно было бы усыпить и слона, — раздался за моей спиной голос Клер, — Вы ее теперь и пушкой не разбудите. Как она умудрялась встать да еще застрелить двух типов, для меня полнейшая загадка. Кстати, что это были за люди, и чего они от вас хотели?
— Вы что, из отдела по расследованию убийств?! — резко спросил я.
Но Клер не обратила, внимания на мой вызывающий тон.
— Если моя пациентка спала, то кто же перестрелял парочку этих симпатичных парней? Я не верю в парапсихологию и всякие оккультные штучки мне не по душе.
— Клер, что вы такое говорите! На вас просто все это очень сильно подействовало.
— Простите меня за резкость, Клер. Вы правы, здесь что-то не так. Совсем недавно я видел одного человека с отрезанными по локоть руками. Когда я подошел, с обрубков еще капала кровь.
Клер вздрогнула, но я уже не мог остановиться.
— Потом я слышал, как две женщины разговаривали о каком-то трупе, и теперь мне хотелось бы узнать, где он? Обе эти женщины погибли у меня на глазах, но умереть-то должен был я! Но почему? Кому я мешаю? И вот теперь это. Женщина, которой вы ввели успокаивающее лекарство, выходит из спальни подобно лунатичке и навек успокаивает двух молодцов самой сомнительной репутации, а после этого отправляется досыпать как ни в чем не бывало. Разве это не странно, Клер? А самое странное я чуть не забыл: Грация на моих глазах утонула, а спустя некоторое время я нашел ее в своей постели.
— Вы, конечно, не растерялись и утешили утопленницу?
— Ну, знаете, Клер, как это бывает… Слово за слово, а потом… Но в любом случае, мои поступки в этой истории остаются самыми невинными и меньше всего заслуживают осуждения. И потом, все вокруг так мрачно, должны же быть хоть какие-то светлые моменты.
Во время этого короткого, но бурного монолога Клер смотрела на меня с нескрываемым любопытством. Грация лежала совершенно неподвижно, так неподвижно, что у меня даже появилось сомнение — не умерла ли она? Но, положив руку ей на грудь, я почувствовал нормальное биение сердца. — Ей сейчас гораздо лучше, чем нам с вами, холодно заметила Клер.
Теперь пришла моя очередь взглянуть на нее с любопытством. Чтобы немного разрядить атмосферу, я сказал:
— Вот видите, Клер, как все вышло. Я думал, что мой друг — просто усталый человек, прошедший страшную войну, а он оказался наркоманом. Я считал его неисправимым бабником, а он — импотент. Мне кажется, что только поэтому Грация позволила мне утешить ее. Но вся эта серия убийств выше моего понимания. Здесь, видимо, нужно несколько десятков детективов, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
— Слава Богу, что вы так думаете, Ник. Бросайте все и уезжайте в свой Нью-Йорк, — мягко посоветовала Клер, потом взяла меня за руку и вывела из спальни Грации. — А она пусть поспит.
— Конечно, пусть отдохнет. Ведь мы с вами видели, как она только что прихлопнула двоих. Это можно назвать «в пределах самообороны». А может быть, она спасала любимого?
— Вас, что ли? — с искренним удивлением воскликнула Клер.
— А почему бы и нет? Женщины иногда влюбляются в меня.
— В этом нет ничего странного. Вы симпатичный, смелый, интеллигентный. При других обстоятельствах я тоже могла бы в вас влюбиться.
— Вы говорите все это, чтобы успокоить меня, а сами, небось, думаете, что я чокнутый.
— Ник, — Клер усадила меня на диван. — Вам нужно отдохнуть, а я пока вызову полицию. Надо же, чтобы кто-то убрал трупы.
— Похоже, они вас совсем не пугают.
— Не забывайте, что я медик, и видела сотни
— Убитых тоже?
— Тоже. Такая у меня работа.
Работа! И тут я посмотрел на Клер совсем другими глазами. Мне вспомнился раскрытый телефонный справочник, и где-то в глубине мозга раздался сигнал тревоги. Только не торопиться! Нужно все обдумать, потому что я всего лишь человек и могу сделать не правильные выводы. Я чувствовал приближение развязки.
Глава 11
Дверь за лейтенантом Мэрфи захлопнулась. В моих ушах все еще звучал его голос:
— Дорогой мой! Даю вам сорок восемь часов на то, чтобы покинуть наш город. Если вы не послушаетесь, я привлеку вас к ответственности. Последствия могут оказаться для вас самыми неприятными.
— Вы что, арестуете меня? — невинно поинтересовался я, — Конечно. И обвинения будут самыми серьезными. Нарушение общественного порядка — раз! Нарушение правил ведения сыска — два! Неподчинение приказу офицера полиции — три! Между прочим, третье обвинение — самое серьезное. А после этого я прикажу арестовать миссис Калливуд за то, что она убила двоих человек.
Я знал, что Мэрфи не шутит. Клер ушла, заявив, что непременно должна вернуться в госпиталь. Перед уходом она уговаривала меня положить Грацию в больницу, где ею как следует сможет заняться доктор Кук. Я ответил, что ничего не имею против, и Клер обещала скоро прислать машину.
Честно говоря, я был даже доволен, что все так обернулось. В больнице Грацию будут охранять детективы, заботиться о ней станут Клер и доктор Кук. Здесь же ее присутствие связывало мне руки, в случае опасности я не смог бы ей помочь. Последний случай, когда на виллу ворвались трое громил, сильно напугал меня. Да что там — сильно! Напугал до смерти!
Дождавшись, когда увезут Грацию, я устроился в кресле, взял бутылку виски и решил немного расслабиться. Выпив примерно треть, я встал и начал листать телефонный справочник, затем позвал прислугу, но никто не явился. Tor-да я стал трезвонить, не переставая, до тех пор, пока не прибежала кухарка.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Я думал, придет Мара… Амали пожала мощными плечами.
— Она куда-то отправилась по своим делам. Когда нет кота, мышки пляшут.
— И давно она ушла? — спросил я, потому что мне в голову пришла одна идея.
Амали задумалась, подняла глаза к потолку и начала подсчитывать, — Да так, часов около пяти-шести назад, а может, и все семь…
— Значит, она ушла до того, как Грацию забрали в больницу?
— Ну, и какая разница?
— Очень большая, Амали.
— Не Амали, а мисс Драймонд.
— Давай, вали отсюда, мисс Драймонд, — не удержался я, — да поскорей.
Та, пробормотав что-то, вышла, хлопнув дверью.
— Топай, топай! — проорал я ей вслед и выругался. Потом я налил себе еще один стакан и, поигрывая им, задумался. Мне в голову пришла одна совершенно неожиданная мысль: Грация, рассказывая о доме Гранта, очень точно описала его, хотя обронила, что никогда там не бывала. Неужели Мара и Лиза были правы, когда говорили, что Грация путалась с Германом? Если разобраться, в этом не было ничего криминального — Джордж был импотентом, а Герман — из тех смазливых типов, что нравятся женщинам. Но почему же тогда она убила его? Н-да… Может быть, она влюбилась в меня и, увидев, что я на краю гибели, убила этого патлатого козла, с которым, кроме постели, ее ничего не связывало? А Красавчик Китаеза получил пулю за компанию…