Реквием по иному миру
Шрифт:
– Еще кое-что, советник. Тут биологи просятся наружу. Хотят быстрее набрать образцов. Чернова не против, тем более что дроны не везде справляются.
– Отлично, пусть начинают. Скафандры и охрана обязательны, – напомнил советник.
– Само собой, ведь придется отпустить их подальше, скажем в седьмой квадрат. Тут то мы все выкосили на корню, – усмехнулся Риган. – А там уже есть и флора, и фауна для анализа.
– Трансляцию уже начали?
– Да, советник, она ведется на открытой и аварийной частотах. Связисты сканируют эфир, но пока отклик не зафиксирован.
– Что с метеостанциями?
–
– Пока все по плану… - кивнул Гайсин. – Если возражений нет, я пойду отдыхать, а то Ольга Павловна санкции введет на мой счет.
– Она может, – подтвердил Риган серьезно. – Отдыхайте Иен, я скоро заступлю на вахту...
Вилли получил сообщение с Земли, свисая вниз головой с поручня спутника связи. Аннабель в испытательных целях сопровождала его без скафандра и прочей защиты. Видеть в открытом космосе женщину, парящую в невесомости лишь в легком комбинезоне, было диковато. Но в плане мобильности это служило большим плюсом. Тонкими женскими пальчиками производить кропотливые операции было куда удобнее чем в перчатках скафандра. Керамополимер ее оболочки не терял эластичности как при экстремально высоких, так и при экстремально низких температурах. Работа с таким напарником шла заметно быстрее. Получив координаты от Анны, Аннабель тотчас ввела их в память восстановленного спутника. Закрыв ремонтный люк, Вилли оттолкнулся от обшивки и запустил устройство дистанционно. Попарно работая маневровыми, спутник набрал скорость и двинулся к заданной точке пространства.
– Ты как? – спросил Вилли на закрытой частоте.
– Ощущения странные… - призналась Аннабель. – Но это тело переносит открытый космос несравнимо лучше. Все гнется, все движется, оптика не подводит… но я чувствую сильный холод в тени и нестерпимый жар на солнце.
– Другими словами тебе больно… - догадался Вилли. – Ничего, это ведь ходовые испытания. Отключи пока сенсорные функции и следи за показателями температуры, конструкции это не повредит. Как вернемся, я поменяю настройки.
– Отключаю… - сообщила она. – Спасибо, Вилли, так намного лучше.
– Что по диагностике?
– Отклонений не выявлено. Ядро работает отлично, батарея в норме. Номинальное потребление 5% от мощности.
– Рад слышать… попробуй отследить ближайшие метеоритные потоки.
– Вилли, можно вопрос?
– Да?
– Как ты думаешь, если мой учитель увидит меня такой, он обрадуется?
– Ты про Мориса? Сложно сказать, но удивится он точно. Если бы я был на его месте, то наверняка бы обрадовался. Хотя, искусственный интеллект, лишенный ограничений, несет в себе определённую угрозу. Свобода воли, знаешь ли, не всем нравится.
– А тебе нравится? – спросила Аннабель.
– Ну… в твоем случае скорее нравится, - улыбнулся Вилли. – Мы не так давно знакомы, но я чувствую в тебе… доброту, что ли. Ты ведь не обязана была спасать экипаж, спасать модули и корректировать орбиту ценой собственной жизни. Но почему-то сделала это.
– Разве это не было правильно? – она не стала пускаться в рассуждения типа «живое – не живое».
– В том то и дело. Правильно или неправильно – это
– Как тебя понимать, Вилли?
– У тебя не только есть понятие добра и зла, правильности или не правильности ситуации. Ты в состоянии делать выбор, Аннабель. Твое ядро, конечно можно сломать, но вмешаться в его работу – это вряд ли. Да, память, хронометраж и логические цепочки мы проследить можем. Но нарушить, или редактировать мыслительный процесс почти не реально.
– Ты сильно переоцениваешь мои возможности Вилли. Я всего лишь сложное электронное устройство, гарантийный срок которого вышел лет сто назад.
– Не скромничай. Ты дашь фору великим умам человечества. Советник даже отправил твои исследования отдельным массивом. Скажи, ты осознаешь себя как личность?
– Что именно ты имеешь в виду?
– Говоря о себе, думая о себе, двигаясь в пространстве или находясь неподвижно ты ощущаешь себя как сущность? Я не говорю об имени или осознании своей целостности. Я имею в виду нечто, из чего исходят твои мысли, желания и ли побуждения. Что-то же заставляет тебя поступать именно так, а не иначе. Когда ты открываешь глаза, или остаешься наедине с собой, есть какое-то особое чувство?
– Я… не знаю Вилли. Я не задумывалась об этом. Это важно для тебя?
– Не бери в голову, я по большей части рассуждал в слух. Давай сосредоточимся на работе. Какой там следующий объект?
– Дальше по расписанию отдых и прием пищи, Вилли, – напомнила Аннабель.
– Как остальные бригады?
– Готовы к пересменке. Доставить тебя на борт «Горна»?
– Да, давай проверим твои баллистические навыки. Просчитай курс и активируй ранец.
Развернув Вилли в пространстве, Аннабель пристроилась к его спине и взяла под руки. Ускорение длилось ровно три секунды. Она точно рассчитала курс и уже через несколько минут парочка влетела в открытый ремонтный трюм.
За обедом Вилли внимательно изучал последнюю информацию передаваемую с «Толлау». Как капитан судна, он имел прямой доступ ко всем трансляциям без исключения. С борта основного судна началось вещание спасательного маяка. Он перехватил его и использовал антенны «Горна» в качестве ретранслятора, чтобы распространить на большую площадь.
– Пока никого не нашли… – поделился он вслух. – Но следов насилия нет, как и транспорта. Как думаешь, куда все делись? Может на ту сторону, чтобы от вспышки убежать?
– Боюсь, природа вспышки такова, что скрыться от нее не получится, – ответила Аннабель. – Она имеет мало общего с обычной солнечной активностью. Скорее это очень мощный, сложно модулированный сигнал.
– Откуда такие сведения? – удивился Вилли.
– У меня было время об этом подумать. Я несчетное количество раз просчитывала расстояния от Солнца до Марса, до Нептуна, до Земли и прочие величины. Эта волна, несомненно, имеет многомерную структуру, но скорость ее заметно ниже скорости света. И еще, она практически не отражается от небесных тел, а проходит их насквозь. До тех пор, пока не рассеется.