Реквием по солнцу
Шрифт:
Потом Акмед вернулся к панджери и Шейну.
— Я должен немедленно уехать, Теофила. — Он быстро огляделся. — Рур позаботится обо всем, что вам потребуется. Я… как только вернусь, сразу же включусь в работу. Вы уже поняли, что требуется сделать, и сможете обойтись без моего присутствия?
— Мне нужны чертежи.
— Хорошо. Шейн, позаботься о том, чтобы Теофила получила чертежи.
И король болгов выскочил в коридор.
Он бежал по длинным туннелям, мимо удивленных стражников, рабочих, ремесленников и обычных болгов, молча уступавших ему
Акмед свернул в узкий туннель, служивший в качестве вентиляционного прохода для горячего воздуха, который зимой подавался в Котелок, чтобы обогревать помещения. Сейчас этот проход не использовался. Акмед быстро выбрался по нему на восточный скальный уступ, откуда открывался вид на Кревенсфилдскую равнину. Акмед постарался успокоить выпрыгивающее из груди сердце, он сделал несколько глубоких вздохов, пока не нашел внутренний центр, сфокусировавшись на собственных вибрациях.
Затем, не в силах сдержать дрожь, король закрыл глаза и отвел в сторону вуаль, позволив порывам теплого летнего ветра коснуться кожи. Он пытался отыскать знакомый ритм.
Лишь равнодушный свист ветра был ему ответом.
Он забросил более широкую сеть, максимально открыл разум, и от усилий у него тут же заболела голова. Акмед прочесывал самые укромные места, использовал каждый порыв ветра, отчаянно пытаясь поймать хотя бы отдаленный отголосок биения сердца Рапсодии, ритм которого был знаком ему не меньше, чем собственный. Он ждал долгие мгновения, пробуя воздух, вдыхая его как можно глубже, словно рассчитывая, что сумеет уловить частичку Рапсодии.
Ничего.
«Рапсодия», — беззвучно позвал он, бросая ее имя ветру, словно сеть, а потом вытаскивая его обратно силой разума, надеясь поймать хоть малый фрагмент, хоть что-нибудь.
Ничего.
Холодные волны страха поднимались и опадали, сжимая его сердце.
Он едва ли их чувствовал.
Акмед попробовал обнаружить биение сердца Грунтора и тут же ощутил его своей кожей — знакомый ритм жизненной силы друга. Он чувствовал голоса сердец тысяч других людей, спасшихся с Серендаира.
Только Рапсодии нигде не было.
Прекратив поиски, Акмед поспешил к конюшням, где квартирмейстер уже оседлал его лошадь, и помчался на запад в сторону Сепульварты, прежде чем большинство болгов успели осознать, что он вернулся.
Омет вернулся на свое рабочее место в башне, завершив очередную проверку образцов в печи для отжига, и почти сразу же обнаружил незнакомку там, куда попасть было так же трудно, как и в личные покои короля фирболгов.
Незнакомка беседовала с Шейном и Руром, опустившись на корточки возле груды древесного пепла и кусков стекла. Он не сразу сообразил, что это женщина, поскольку у нее была стройная фигура, короткие волосы и такой агрессивный взгляд, что поначалу он принял ее за мужчину.
Однако все сомнения разрешились, когда его заметил Шейн.
— О, Песочник! — воскликнул нескладный мастеровой,
Сидевшая на корточках женщина подняла взгляд и кивнула, ее бесстрастные глаза, на мгновение остановившись на Омете, вспыхнули, но она тут же отвернулась.
— Слушай, Песочник, чертежи у тебя? Король велел отдать их Теофиле.
Теофила и Рур вновь посмотрели на него. Когда их глаза встретились, Омет неожиданно побледнел и крепко стиснул челюсти, чтобы не выдать своего волнения.
— Ну? — нетерпеливо осведомился Шейн. — Так есть у тебя чертежи или нет?
— Э… с собой нет, — солгал он, стараясь держать спину прямо, чтобы никто не заметил холщовой сумки, которую он успел засунуть за пазуху. — Должно быть, я оставил их возле печей. Мне нужно за ними сходить.
— Ну, ради богов, не потеряй чертежи. Король засунет тебя в печь, если с ними что-нибудь случится.
Омет провел ладонью по вспотевшим волосам:
— А где… где король?
Шейн поднял взгляд от кучи пепла:
— Только что уехал по какому-то срочному делу. Сказал, что не знает, когда вернется. — Шейн заметил, куда устремлен взгляд побледневшего Омета, и рассмеялся. — Подтяни штаны, мальчик. Ты еще слишком для нее молод.
Женщина закатила глаза и резко бросила:
— Сегодня мне чертежи не нужны. Сначала я хочу посмотреть кузницу и печи, а также инструменты и материалы, которые у вас есть.
— Очень хорошо, мамочка.
Если бы у Шейна был хвост, он бы им вильнул.
— Прошу меня простить, — быстро произнес Омет и выскользнул из комнаты.
Завернув за угол, он оперся о стену, потому что у него внезапно закружилась голова.
Омет знал эту женщину, хотя она коротко остриглась и никогда раньше не носила такую одежду. Он молился всем богам, чтобы она его не узнала, ведь со времени их последней встречи он успел отрастить длинные волосы и бороду.
Они встречались в Яриме, в мастерских по изготовлению изразцов.
Мир вокруг него начал вращаться, его охватил панический страх, затопил душу и мозг.
Глава Гильдии Ворона пришла в Илорк.
ЗА МГНОВЕНИЕ ДО ТОГО, как спрыгнуть с обрыва, Рапсодия кое-что вспомнила.
Когда она в прошлый раз убежала от Майкла вместе с Акмедом и Грунтором, они попали на Широкие Луга Серендаира. Там они столкнулись с кочевниками-лиринами, которые называли себя лиринведами и путешествовали между лесами и полями, не зная, что такое дом. Она и двое болгов не имели враждебных намерений по отношению к лиринведам, однако были там чужаками. В те дни с незнакомцами могли обойтись самым жестоким образом. Акмед и Грунтор, прятавшиеся вместе с ней в высокой траве, бесшумно обнажили оружие и приготовились к сражению, которое никому не было нужно, но которое становилось неизбежным.