Реквием по солнцу
Шрифт:
В огромной кухне было темно, каменный пол наконец вымыт, дрова в очаге почти догорели. На втором этаже, в зале, где проходил совет, еще горел свет, оттуда доносились приглушенные голоса и смех. Берта прислонилась к стене и вздохнула.
И тут, словно в насмешку, в дверь снова постучали.
— Уходите прочь! — крикнула судомойка сквозь щель в дверях.
Наступила тишина, но почти сразу же поздний посетитель принялся стучать снова.
— Уходите! — рявкнула Берта, но потом вспомнила про гофмейстера и испуганно оглянулась.
Убедившись, что никого поблизости нет, она облегченно вздохнула, отодвинула засов
Ни единого живого существа, лишь мрак и холодный дождь.
Увидев, что на пороге никого нет, Берта, недовольно ворча, собралась закрыть дверь.
Сверкнувшая молния на миг высветила силуэт человека, который в тот момент отбросил капюшон плаща, — Берта могла бы поклясться, что секунду назад тут не было ни души. После яркой вспышки мир вновь погрузился в темноту, и Берте опять пришлось вглядываться в сумрак ночи. Да, если бы не молния, она бы ничего не заметила. Судомойка встала на пороге, не давая гостю ступить на только что вымытый пол.
— Дальше по дороге есть постоялый двор, — заявила она, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за струями дождя. — У нас все легли спать. Кладовая заперта на ночь. Люди не могут работать без отдыха.
— Пожалуйста, впустите меня, на улице очень холодно.
Тихий и усталый голос, в котором слышалось отчаяние, принадлежал молодой женщине.
Берта не смогла сдержать раздражения, хотя и старалась говорить вежливо, поскольку королева требовала уважать даже крестьян.
— Чего вы хотите? Сейчас уже ночь. Слишком поздно, уходите.
— Я хочу видеть королеву намерьенов, — последовал ответ из темноты.
— День Обращений в следующем месяце, — ответила Берта, закрывая дверь. — Тогда и приходите. Король и королева выслушивают просьбы на рассвете первого дня новой луны.
— Подождите, — молил голос из темноты. — Пожалуйста, передайте королю, что я здесь, и тогда он наверняка захочет со мной встретиться.
Берта сплюнула в лужу грязной воды, собравшейся на ступеньках крыльца. Она уже имела дело с подобными женщинами. Ее прежний хозяин, лорд Дронсдейл, привечал подобных особ, каждый вечер приходивших к его замку. Они стояли возле конюшни, дожидаясь, пока леди Дронсдейл отправится спать, после чего начинали прохаживаться под окном, причем каждая надеялась, что лорд выберет именно ее и подаст сигнал с балкона. В обязанности Берты входило прогонять тех, кому не повезло, — довольно обременительное занятие. Оставалось надеяться, что в Хагфорте другие нравы.
— Ну и нахальные пошли девки, — проворчала Берта, забыв обо всех наставлениях. — Полночь давно миновала, милочка, ты прибыла без предупреждения и не в День Обращений. Кто ты такая, чтобы лорд захотел тебя увидеть в этот час?
В ответ твердо прозвучало:
— Его жена.
Позднее Берта поняла, что странный звук, который она услышала, был щелканьем ее открывшейся челюсти; в таком положении она оставалась довольно долго. Наконец она закрыла рот и широко распахнула дверь, отчего металлические петли протестующе заскрипели.
— Миледи, прошу меня простить, я не знала, что это вы.
«Кому придет в голову, что королева намерьенов в крестьянской одежде и без охраны подойдет к дверям кухни посреди ночи?» — подумала она, прижимая руки к неприятно сжавшемуся желудку.
Сгусток темноты переместился,
Прежде всего Берта увидела удивительной красоты лицо в обрамлении золотых волос, перевязанных простой черной лентой. На лице застыла гримаса неудовольствия, но королева молчала до тех пор, пока не развесила на каминной решетке свой плащ, все еще окруженный облаком тумана. За ним последовали колчан со стрелами и лук. Только после этого она повернулась к Берте.
Когда королева взглянула в лицо судомойки, в ее глазах, зеленых, точно изумруды, не было и намека на раздражение. Стряхнув воду с коричневых льняных штанов, она подошла к очагу, и пламя тут же устремилось ей навстречу, согревая руки.
— Меня зовут Рапсодия, — просто сказала она, искоса поглядывая на судомойку. — Кажется, мы не встречались.
Берта открыла рот, но не сумела произнести ни звука. Она сглотнула и, собравшись с духом, пробормотала:
— Меня зовут Берта, миледи, я здесь новенькая. И покорнейшим образом прошу прощения — я не знала, что за дверью стоите вы.
Королева намерьенов сложила руки на груди.
— А тебе и не нужно было знать, Берта. Любого путешественника, постучавшего в нашу дверь, следует впустить, обогреть и накормить. — Она увидела ужас, появившийся на морщинистом лице немолодой женщины, и ее рука бессознательно потянулась к запутавшейся цепочке, на которой висел золотой медальон. Она поправила цепочку и откашлялась. — Тебе, видимо, не слишком подробно объяснили, в чем состоят твои обязанности, когда нанимали на работу, — торопливо добавила Рапсодия, бросив взгляд в направлении комнаты гофмейстера. — Сожалею, что потревожила тебя так поздно. Добро пожаловать в Хагфорт. Надеюсь, тебе понравится здесь работать.
— Да, миледи, — нервно пробормотала Берта. — Я скажу гофмейстеру, чтобы он сообщил милорду о вашем возвращении.
Королева намерьенов улыбнулась, и отсветы пламени заплясали на ее медальоне.
— В этом нет необходимости, — качнула головой она. — Он уже знает.
Дверь на кухню распахнулась с таким грохотом, что Берта подпрыгнула на месте. Она едва успела отскочить в сторону, когда на кухню ворвался король намерьенов и стремительно бросился к жене. Его медные волосы развевались и сверкали в свете рванувшегося ввысь пламени очага. Берта нервно поднесла руку к горлу, увидев, как высокий мужчина, в жилах которого, по слухам, текла кровь драконов, сдавил в объятиях хрупкую женщину. Служанку совершенно не удивило бы, если бы у нее на глазах он разорвал королеву на части.
Через мгновение дверь снова открылась. Берта прислонилась к стене, чтобы не упасть, пропуская гофмейстера Джеральда Оуэна и нескольких королевских советников, появившихся на пороге с оружием в руках.
Увидев в объятиях короля Рапсодию, Оуэн широко улыбнулся, и на его встревоженном лице промелькнуло облегчение.
— О, миледи, добро пожаловать домой, — проговорил он, вытаскивая платок, чтобы вытереть выступивший на лбу пот. — Мы ждали вас только через две недели.
Королева попыталась высвободиться из объятий мужа, но ей удалось лишь оторвать голову от его плеча.