Реквием по завоевателю
Шрифт:
А если он начнет так поступать, к чему это может привести?
Глава 27
На какую-то секунду решительность изменила Синклеру, когда он увидел, как Мак Рудер и Кэп выводят женщину из разбитых деревянных дверей и ставят ее в кирпичном внутреннем дворе. Яркое тарганское солнце накрыло Арту Фера, и ее чудесные волосы засверкали огнем. Внезапные сомнения овладели молодым командиром.
От нее исходил очень сильный сексуальный магнетизм, который мог любого мужчину
«Только не меня. Я не забыл Гретту. Она умерла и унесла в свою могилу все мои мечтания».
Боль и скорбь всколыхнули его сердце. В горле застрял тяжелый комок, который было невозможно проглотить. В глазах начался нестерпимый зуд, и вот-вот готовы были хлынуть слезы.
Усилием воли он взял себя в руки.
Арта Фера тряхнула головой, отчего ее пышные богатые волосы упали на левое плечо, и подставила лицо яркому мелочно-белому солнечному свету.
— Боже Всемилостивый… — прошептал кто-то из солдат, стоявших в карауле.
Синклер чувствовал, что подчиненные бросают на него нерешительные взгляды и облизывают пересохшие губы.
Ей разрешили принять ванну. Конечно, в этом не было никакого практического смысла, но разве можно отказать человеку в желании принять смерть чистым? Она смыла с себя всю грязь и обнажила свою нечеловеческую красоту. Все солдаты провожали ее немигающими взглядами, когда она прошлась по внутреннему двору. Высокая, гибкая, атлетически сложенная. Ее насмешливые янтарные глаза скользили по окаменевшим от потрясения лицам солдат. Покачивание бедер гипнотизировало. Одежда золотого шитья плотно облегала тело. Ее высокая, крепкая грудь плавно покачивалась и, казалось, вот-вот разорвет тонкую ткань. У нее были округлые плечи и подчеркнуто плоский живот. Все это соблазняло, щекотало нервы, обезоруживало.
Синклер нахмурился.
В ее облике было что-то такое… неуловимое, что очень тревожило его. Он где-то видел ее раньше… Где? Когда? При каких обстоятельствах?
Почему у него при взгляде на нее создается такое чувство, будто бы… будто бы…
— Так значит, это и есть ваша наемница Седди? — поинтересовалась Или Такка, выходя из тени крыльца с козырьком и останавливаясь рядом с Синклером.
Мак Рудер подвел Седди к высокой бетонной стене и при этом старался не смотреть на нее. Он повернулся к Синклеру и как-то жалко взглянул на него. Он заметил, что пальцы Мака подрагивают на плече Арты Фера.
Наконец, он как-то нервно кивнул и отошел от нее.
— Г-готово, — с запинкой обронил он, приближаясь к Синклеру.
Он остановился в нескольких шагах от своего командира и обратил отсутствующий взгляд на крышу одного из кирпичных домов. Он даже не щурился на ярком солнечном свете. Удивительно… Что с ним стряслось?
Синклер вытащил свой бластер из кобуры и услышал, как со всех сторон от него тяжело вздохнули солдаты. Этот вздох эхом прокатился по всему дворику и, несомненно, дошел
Только женщины-солдаты не отворачивались. На них не действовал сексуальный магнетизм Арты. Они смотрели на нее прямо, с вызовом, с ненавистью и только ждали, когда же прозвучит выстрел.
Звонкий голос Арты Фера взорвал утреннюю тишину:
— Грязные риганские ублюдки! Плевать я на вас хотела!
И она действительно плюнула в сторону Синклера Фиста. Тот не стал отклоняться, только направил на нее дуло своего бластера.
Что-то в ее облике заставило дрогнуть руку… Что-то. Какое-то странное навязчивое чувство… Странное чувство. Ему показалось, что он узнал в ней… узнал…
Не может быть!!!
— Господи, — спокойным голосом вмешалась Или. — Неужели эта женщина является профессиональной убийцей?
Синклер не мог оторвать взгляда от этих янтарных глаз. Он отчаянно вызывал в памяти разбухшее, полуразложившееся тело бедняжки Гретты, но оно уже не вспоминалось. — Ну так что? — хрипло спросил он.
— Она убила вашу возлюбленную, насколько я поняла? — Или говорила настолько равнодушно, что, казалось, будто она имеет в виду предметы неодушевленные.
— Д-да. Она… Она… — Его лицо исказилось от напряжения, но фразу закончить он так и не смог.
— Смерть это… Слишком быстро, — заметила Или все так же спокойно и рассудительно. — Иногда она является избавлением от врагов. Избавлением от нашего гнева. Бластер — такое оружие, с помощью которого невозможно практически заставить казнимого вкусить достаточные страдания.
Сердце Синклера словно упало в кадку со льдом. Он продолжал неподвижно смотреть на приговоренную и целиться в нее из своего бластера.
— Могу я предложить альтернативу? — мягко сказала Или.
— Что? — хрипло переспросил Синклер, бросив наконец короткий, но тяжелый взгляд на министра.
Бластер дрогнул в его руке.
— Вам ведь хочется узнать о месторасположении Макарты, не так ли?
— Да. Она ничего не скажет. Мы применяли к ней даже пытку. Электрический шок. Воздействие на болевые рецепторы. Она молчит.
— Синклер, — задумчиво продолжала Или. — Я могу не просто заставить ее говорить, но и говорить с величайшей охотой. Я слышала о том, что Арта Фера сильно переживала то, что своими собственными руками, в сущности, убила возлюбленного и все дело тарганских мятежников.
— Она сделала это.
Синклер рассматривал Арту, прищурясь. Он помнил ее животный крик, когда Бутла Рет умер. И перед глазами возникло выражение лица его матери. Почему он это связывает? Тот факт, что она является наемной убийцей Седди напоминает ему о матери?.
— Поставь себя на ее место, Синклер, — спокойно сказала Или, в глазах ее плясали огоньки. — Представь себе, прожить свою жизнь, зная, что ты предал свое дело. Она бы поняла ваше горе, Синклер. Есть справедливость в возмездии.