Реквием
Шрифт:
– Валяй, – разрешил Чистяков.
На втором этаже Настя набрела на магазин с принадлежностями для курильщиков и подумала, что всем курящим друзьям и родственникам можно здесь выбрать замечательные пепельницы, зажигалки и портсигары. Что ж, полдела сделано, осталось найти подарки для некурящих и для детей, потом надо будет подняться, еще раз все обсудить с Лешкой, потом купить все намеченное – и можно ехать домой. Ах да, еще же нужно выбрать подарок для самого Лешки. Жаль, что нельзя с ним посоветоваться, все-таки подарок должен быть сюрпризом.
Ей пришлось бегать к телефону еще два раза, потому что она никак не могла решиться на детские подарки. Ей нравилось все, что она видела, и в этом случае
– Лешик, я двигаюсь в расположение части. Через полчаса буду на «Щелковской». Ты меня не встретишь? А то у меня сумки тяжеленные.
– Тебя Коротков встретит, он мне уже телефон оборвал, все пытается тебя разыскать. Я так понял, что он в машине возле метро сидит и тебя караулит.
– Что случилось? – перепугалась она.
– А что у вас обычно случается? Труп чей-то обнаружили, – невозмутимо ответил Алексей.
– Чей труп?
– Не знаю, Асенька, твой друг мне не доложил.
Повесив трубку, она вошла в метро «Площадь Революции» и спустилась на платформу. Да, с нищими и калеками здесь действительно все в большом порядке, просто Настя привыкла их не замечать как раз в силу того, что знала об истинном положении вещей и о том, как крепко все эти раненые и богом обиженные сколочены в бригады и фирмы. А для человека непосвященного, особенно для приезжего, зрелище было, конечно, впечатляющим.
Сесть в вагоне ей не удалось, всю дорогу она простояла, прислонившись спиной к двери и вспоминая рассказ деда Немчинова. Как сильно, случается, меняется представление о человеке или событии! Немчинов казался ей опасным и опытным уголовником, обросшим устойчивыми преступными связями. А что оказалось? Несчастный старик, принесший собственную жизнь в жертву единственной внучке. И к убийству Саши Барсукова он никакого отношения не имеет… А кто имеет?
Алексей не ошибся, Коротков действительно ждал Настю у метро, она сразу увидела его старенькие, дышащие на ладан «Жигули».
– Что у нас стряслось? – спросила она, открыв дверь и забираясь в салон.
– Зотов, – коротко и непонятно ответил Юра.
– Что – Зотов?
– Убит.
– Ничего себе! Где?
– В квартире Вильданова. Игорь его ножом… Четырнадцать проникающих ран. Зрелище не для слабонервных.
– Подожди, Юра, не перескакивай. Давай по порядку.
– Да какой тут может быть порядок, Аська! В дежурную часть позвонили соседи Вильданова. Из квартиры доносилось невнятное, но устрашающее вытье, они позвонили в дверь, Игорь открыл, они и увидели. Сам Вильданов показался им тихопомешанным, он подвывал, как собака, и ходил вокруг тела. Выехала группа, Вильданова привезли на Петровку, но ничего толкового он не рассказал, твердил только: «Больше он не будет меня унижать. Больше он не будет меня оскорблять».
– Но в убийстве признался?
– Признался. Хотя что-то слабо верится.
– Почему? – удивилась Настя. – Тебе кажется, что Вильданов не способен на убийство?
– Вильданов-то? Способен, еще как способен. Только повод где? Где, я тебя спрашиваю, повод? Зачем ему убивать своего администратора, который ему все равно что отец родной? Нет, Ася, тут какие-то деньги крутятся, в шоу-бизнесе всегда большие деньги, причем левые, вот из-за денег этих Зотова и убили. И я совсем не исключаю, что это сделал не Вильданов. Или Вильданов, но не один. Там был еще кто-то. Вот попомни мои слова.
Только
– Извозчик, а мы куда едем? – спросила она. – Огласи направление.
– Мы едем домой к Зотову, где сейчас будет проходить обыск.
– На какой предмет? Что вы там хотите найти?
– Доказательства финансовых махинаций в сфере шоу-бизнеса, которые могли послужить основой конфликта. Дальше по обычной схеме: кому выгодно – тот и убил.
– Ладно, а я там зачем? Для чего ты меня туда везешь? Да и следователь меня выгонит оттуда в два счета, я же не оперсостав.
– Следователь не выгонит, сегодня Борька Гмыря дежурит, он тебя любит. Помнишь, как мы с тобой и с ним втроем квартиру Алины Вазнис обыскивали без понятых? Другой бы следователь заартачился, а Борька нормально воспринял. С ним хорошо работать, он сам из оперов, нервы зазря не мотает.
– И Уголовно-процессуальный кодекс не чтит, как и положено хорошему оперу, – заметила Настя. – Но я все равно не поняла, зачем ты меня туда тащишь.
– Ну Ася, не вредничай. Колобок предупредил, что если по горячим следам не раскроют, то с завтрашнего утра убийство Зотова висит на мне. А ты – мой верный и давний друг, так неужели не поможешь? Поприсутствуешь при обыске, пороешься в бумажках, вдруг чего и углядишь, чего я не замечу. Между прочим, где ты сегодня работу прогуливала? Полдня не мог тебе на службу дозвониться.
– Я с дедом Немчиновым общалась.
– Да ну? И как он тебе? Мои впечатления были правильными?
– Абсолютно. И мои предположения тоже. Он тогда еще, давным-давно, нашел у сына кассеты и просмотрел их. На них и Игорек был. Поэтому, когда вдруг обнаружилось, что любимая внучка якшается с этим, по его мнению, развратным и безнравственным типом, дед чуть с ума не сошел от ужаса. Запретить внучке он ничего не может, она его за человека не считает. Рассказать ей правду не может тем более. Короче – караул! Ты знаешь, он мне рассказал одну любопытную вещь. Оказалось, что родители Леры делали эти кассеты не для собственного похотливого удовольствия. У них был заказчик, так сказать, работодатель, который велел им организовывать оргии и точно указывал, кого на них надо пригласить. Кассеты выкупал за очень хорошие деньги. А чтобы Немчиновы не дергались, заранее подсадил их на героин. Доза стоит денег, и за эти деньги Геннадий и Светлана душу готовы были продать, не то что кассеты какие-то. Дед, конечно, сначала ничего этого не знал, просто нашел случайно кассеты, по интерьеру понял, что дело происходит на их даче, и приехал туда, чтобы поговорить с сыном. Он до последнего момента надеялся, что Геннадий даст ему какие-нибудь вразумительные объяснения и хоть как-то оправдается. А сынок сразу встал в позу и все признал, да еще и про наркотики рассказал. Дед-то человек неглупый, он сообразил, что если сын с невесткой так глупо попались на героин, то жить им осталось всего ничего, но если дать им умереть своей смертью, то дачку эту вместе с кассетами обязательно кто-нибудь найдет, и огласки будет не избежать. Тут уж все вылезет: и оргии, и наркотики. Ославят сына на всю страну. Вот он и решил по-своему.
– Глупо, – пожал плечами Коротков, – можно было что-то другое придумать, чтобы людей не убивать и в тюрьму не садиться.
– Наверное, – согласилась Настя, – но что толку сейчас это обсуждать? Он решил так, как решил, и сделал так, как сделал. Юрка, ты опять поворот проскочил! Я же только вчера тебе его показывала.
– Извини, задумался. Ладно, поедем как вчера, по параллельной улице.
Следователь встретил Настю озабоченным кивком головы.
– Привет, Каменская, проходи, подключайся. Как дела?