Release my soul
Шрифт:
За теряющими всякую нежность поцелуями, становящимися все более грубыми и болезненными, мелькало ощущение чего-то неправильного. Не сказочного. За ворвавшейся в сознание резкой болью и новым для молодой женщины чувством чужого присутствия внутри, там, где право на нее имел только законный супруг, упускалась из внимания реальность, в которой шею обняла толстая веревка, возникшая словно из ниоткуда. За растущим теплом внизу живота и полным непониманием своих желаний, по вине которых худощавые руки скользили по мужскому телу, исследуя его безотчетно и полностью, испарялся подсознательный страх. Уступая место необходимости быть еще ближе. Хоть раз понять, о чем пишут в этих глупых любовных романах.
Потому что они уже кажутся более реальными, нежели вечерние сказки гувернантки. Ведь ее принц, скорее всего, не стремится вызволить свою возлюбленную из заточения, и он совсем не так нежен и ласков, как казалось
Веревка на шее затягивалась все сильнее, и новый рывок заставлял женщину запрокинуть голову. Из горла стоны вырывались вместе с хрипами, пока ногти царапали мужскую спину, впиваясь глубже с каждым новым толчком. В затуманенных глазах мелькал вопрос, который уже не будет задан. Он так и умрет вместе с супругой Владыки, когда она достигнет экстаза, выгибаясь навстречу любовнику, и грубое волокно до упора сдавит шею.
Шестая принцесса, ставшая королевой, не узнает о том, что это была иллюзия. И никогда уже не дождется того мальчишку, которого любила.
Но, быть может, уйти в неведении даже лучше. Ведь в последние дни она ненадолго, но смогла ощутить себя любимой.
Хоть это и не было похоже на сказку.
***
Разодранное на части небо проливало кровавые слезы. Оно словно предвидело участь земли. И знало, что спустя несколько лет солнце не взойдет на горизонт, уступив на время власть бледнолицей супруге. Что межмирье утонет в агонии, став отныне запретной территорией. Вместилищем проклятых созданий. И Трехликая впервые осознает, что сотворили ее дети. Что сотворила она сама, возжелав идеальный мир.
В отполированных гранях черного камня терялись алые отсветы заката. Зеленые глаза внимательно изучали отражение брачного ожерелья в высоком зеркале, пока острый коготь бессознательно царапал поверхность символа замужества. Идеально подошедшего ей.
– Обсидианы – не случайны? – не требовавший ответа вопрос, адресованный пустоте спальни, разбил вязкую тишину. Кривая усмешка, пересекшая бескровные серые губы, продемонстрировала полнейшую осведомленность Илиссы в вопросе ритуальных украшений. Считалось, что этот драгоценный камень был способен стирать пелену с глаз, особенно активно отводя от ложных чувств. Надеялся ли Хэдес хотя бы так снизить количество романов на стороне с недостойными ее? Слишком очевидный ход. Вряд ли единственный. Но глупый.
Тяжелая штора упала на пол, препятствуя любому проникновению света в помещение. Грани обсидианов померкли, и неглубокая царапина на одном из них осталась незамеченной.
– Идиот.
Хуже первородной цепи ничего быть не могло. Она связывала и указывала сильнее любого обсидиана. И мучила тоже сильнее.
Кто-то когда-то сказал, что настоящая любовь – принять человека полностью. А любая попытка изменить его – это в первую очередь любовь к себе, а потом уже к нему. И, вероятно, по этой причине Хэдес даже мысли не допускал о каких-то переменах в Илиссе после ритуала соединения. В конце концов, она была едва достигшей совершеннолетия девочкой, которая не так уж и много пережила, чтобы кардинально все перевернуть с ног на голову. Чтобы отрезать прошлое и посвятить себя ему. И потому, наверное, он пытался закрывать глаза на то, что между ними почти ничего не поменялось с момента, когда они поклялись над священным огнем. Кроме одного: они еще сильнее стали чувствовать друг друга. Еще сильнее зависеть друг от друга. Еще болезненней стали неизбежные расставания и те почти измены.
И потому пытался не давить на супругу. Только помочь. Обсидианами.
То разгорающийся ярче, то утрачивающий краски, макет Иной Земли замер в нескольких миллиметрах над гладкой столешницей из светлого дерева. Плотные шторы в спальне были задернуты, так что единственным источником света сейчас оставался этот искусственно созданный «цветок», от которого лепестками расходились порталы в другие реальности, а в сердцевине раскинулся уже не такой и новорожденный мир. Склонившаяся над ним и завороженная зрелищем, открывшимся ее глазам, девушка наблюдала с каким-то интересом хищника. В раскосых зеленых глазах вспыхивали стальные ноты, оповещающие о том, что в женской головке бродят не самые невинные мысли. Дотронувшись кончиками пальцев обеих рук до лилового пятна, заставляя его выдать увеличенную проекцию, Илисса вздохнула, все еще не решаясь на столь ответственный шаг. Первая цель была выбрана, нужные инструменты подготовлены, но страх никуда
Но скука была сильнее.
Тоска без супруга, которого она вновь видела чуть ли не ночами лунных рождений, все остальное время пребывая в одиночестве. Пусть она и была готова к этому. И все равно ощущала пустоту. Она знала, что все его действия имеют лишь одну цель: зеленоглазую и амбициозную. Считающий, что он должен ради счастья супруги сделать все возможное, Хэдес, получивший от Пресветлой Матери в день совершеннолетия впечатляющую по размерам территорию, решил сделать это место одним из главных государств межмирья. Одним из – поскольку единого правителя в Альтерре быть не могло по изначальной задумке Трехликой. Но это не мешало юноше замахнуться на лидирующую позицию, чувствуя, что это нужно им обоим. Тем более что если бы Илисса захотела стать единовластной хозяйкой Запретного Мира, он бы пошел даже на это, взяв под свой контроль остальные земли. Но пока было достаточно просто поднять свою часть. И делать это приходилось, отнюдь не сидя в спальне, изредка щелкая пальцами: ведь именно так многие представляли будни имеющих дар. Тех, в чьих венах течет кровь Высших. Вот только даже Трехликая не создала мир из ничего, просто по одному своему велению. Хэдес же занимал более низкий уровень. И потому был вынужден все свое время отдавать своему детищу, чтобы сделать не просто пригодное для обитания место, но то, что однажды станет процветающим государством. И пусть сейчас здесь едва ли обосновываются первые люди и нелюди – ему хватит упорства. Тем более что рядом всегда будет стоять любимая женщина, незримо придавая сил.
И именно с этого участка его вечная супруга начала пробы предсвадебного подарка, долгое время ожидавшего своего часа.
Ирльхейн.
Ее призрачная надежда.
========== — XII — ==========
Об удачном завершении дела сигнализировали принесенные все тем же безымянным орном бумаги. Он и уведомил о смерти супруги Владыки Всех земель, что ни коим образом не тронуло старшую дочь рода Д’Эндарион. Единственное, признаться, Кейра была удивлена тем, что из портала вышел посыльный, а не сам некромант. Но, с другой стороны, ей же лучше: оплата откладывалась на неизвестный срок, давая возможность заняться решением иных вопросов. Например, использованием в итоге не дошедших до Владыки сведений в своих целях. Требуется лишь тщательно изучить весь компромат, что был составлен стараниями ее покойного вечного супруга. В конце концов, есть шансы одним ударом выбить кресло из-под одного из членов Альянса. Главу трогать не стоит, это будет выглядеть слишком подозрительно. Достаточно просто спихнуть наиболее бесполезного, чье отсутствие никак не скажется на общем составе. И занять его место.
Ей достаточно даже этого: власть лучше устанавливать постепенно, а не в первый же момент заявив о своих намерениях. Собственную жизнь стоит немного поберечь. Хотя бы до мига, когда свершится задуманное. Возможный смысл ее существования в этой реальности появился у Кейры не столь давно. Осознание того, что она способна сделать здесь, если доберется до Альянса, пришло лишь несколько ночей назад. Но уже заняло все мысли, заставив незамедлительно действовать.
Взятый из Главной Библиотеки, пронесенный через десяток охранных печатей Запретного Сектора, фолиант в обложке, слишком напоминавшей куски сшитой между собой змеиной и человеческой кожи, никак не мог содержать в себе светлые знания. Особенно с учетом того, что несчастная книга попыталась испить крови своей новой хозяйки, за что тут же поплатилась, будучи проткнутой костяным кинжалом. Его когда-то Кейре подарил Эрн, самолично выточивший лезвие из бедренной кости какой-то твари из Бездны. Это была последняя практика старшего сына рода Д’Эндарион, едва позволившая ему остаться в живых: мальчишка более недели провалялся в лазарете с серьезными ранами. Но был чрезвычайно горд тем, что сумел пройти испытание, а значит, получит диплом. О том, что в худшем случае он мог бы не только потерять шесть лет обучения, но и свою жизнь, он не думал. Маленькая Кейра, не разбиравшаяся на тот момент в тонкостях образовательной системы одной из старшейших Академий Альтерры, увидев труп демонической «зверюшки», как девочка ее назвала, еще долго восхищалась братом, требуя научить и ее. Дать урок по убийству исчадий Бездны не стоящий на ногах Кедеэрн отказался, но подарил сестре созданный собственноручно кинжал, сказав, что он станет ее защитой на тот срок, что девочка не может управляться с иллюзорными клинками.