Религия Креста и религия полумесяца: Христианство и Ислам

Максимов Юрий Валерьевич

Строго говоря, то, что составляет это «новое метадисциплинарное направление», вообще сложно назвать диалогом. Традиционный диалог предполагает как минимум две различные точки зрения, тезис и контртезис. Предлагаемые же в хрестоматии читательскому вниманию тексты являют собой рассуждения, основывающиеся

на одних и тех же тезисах и на одной и той же точке зрения. Все должны жить в мире, все должны уважать друг друга, христиане должны отказаться от своих догматов, расходящихся с исламом, — таковы общие позиции диалоговедов, как называющих себя мусульманами, так и называющих себя христианами.

Параметры и установки подлинно христианской позиции в межрелигиозном диалоге определил апостол Павел в своей знаменитой речи в афинском ареопаге, которую он начал словами: по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны, а продолжил: Сегото… я проповедую вам (Деян. 17, 22, 23). Можно вспомнить, как по этой же схеме межрелигиозный диалог строил и святитель Григорий Палама, который, увидев мусульманские похороны, сказал затем имаму, их совершавшему: «Я нахожу хорошим ритуал, совершенный вами там, вне города: ведь вы тогда, восклицая, просили за умершего и обращались к Богу — к кому же иначе? Я был бы рад узнать, что вы сказали Богу». И когда имам ответил: «Мы просили у Бога прощения грехов для души умершего», — святитель продолжил: «Хорошо. Но давать прощение надлежит всегда судье. Однако и вы считаете, что судьей всего рода человеческого явится Христос. Следовательно, необходимо призывать Его и к Нему обращать молитвы». [274] Представленные же нам в хрестоматии примеры диалога имеют в своей

основе прямо противоположные установки. При этом все конференции по межрелигиозному диалогу происходят как раз по инициативе христиан, которые, вместо того чтобы с кротостью и благоговением давать отчет о своем уповании (см.: 1 Пет. 3, 15), используют их (конференции) как предлог для вежливого провозглашения отказа от этого упования.

274

Святитель Григорий Палама. Письмо своей Церкви. С. 224.

В этой связи следует заметить, что, собственно, только христианству свойственна уникальная способность взглянуть на мир глазами другого, не переставая при этом быть самим собой, глубоко пережить чужой опыт, не отказавшись от своего. Ни в какой другой религиозной традиции мира не наблюдается подобного. Именно эта способность и стала одной из причин успеха христианской миссии; именно она послужила толчком, отправной точкой для появления исламоведения как науки. И разные диалоговедческие штудии попросту паразитируют на этой способности христианства.

Неизбежность религиозного плюрализма — парадигма современного религиозного мышления на Западе. У нас она, к счастью, все же еще не прижилась, и ценности, постулируемые ею, остаются чуждыми как для воцерковленного христианина, так и для человека, далекого от религиозных проблем. В этой связи восторженная «диалоговедческая» патетика большинства статей сборника вряд ли будет разделена российским читателем.