Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Ян Фэнган

C 2004 no 2008 год два щедрых гранта от фонда Генри Люче (Henry Luce Foundation) позволили организовать ежегодный летний институт по научному изучению религии в Китае, в котором приняли участие представители университетов со всего Китая. В ходе проведения летних институтов я не только узнал о разнообразных видах религиозных феноменов в Поднебесной, но и получил обратную связь от коллег, ознакомившихся с моими теоретическими построениями – концепцией трех рынков религии и моим применением к экономике религии теории экономики дефицита.

С 2006 года я получил несколько значительных грантов от фонда Джона Темплтона (John Templeton Foundation) на проект программы интервью «Духовный капитал» (Spiritual Capital Program) по учебному направлению «Вера и доверие в развивающейся рыночной экономике Китая» (Faith and Trust in the Emerging Market Economy of China) и на организацию Пекинского саммита по китайской духовности и обществу в 2008 году. Действующая

программа «Китайская духовность и общество» (Chinese Spirituality and Society) проводит ежегодный летний институт и предоставляет гранты исследователям, занимающимся религией в Китае.

За последние десять лет мне посчастливилось работать со многими талантливыми китайскими учеными. Их слишком много, чтобы здесь перечислить всех, но на теоретическую часть моей книги в особенности повлияло мое общение с Гао Шинином из Академии общественных наук KHR Ли Сянпином из Восточно-Китайского педагогического университета, Вэй Дэдуном из Китайского народного университета, моим соратником по организации ежегодного летнего института. Многие коллеги из Америки и Европы высказывали ценные критические замечания по поводу моих идей или фрагментов текста на протяжении нескольких лет. Здесь невозможно поименно упомянуть всех, но я не могу не выразить благодарность за интерес к моей работе Грэйс Дэви, Роджеру Финке, Грэме Лэнгу, Дэниэлу Олсону и Р. Стивену Уорнеру. Льюис Р. Рэмбо прочел рукопись работы и сделал по ней много полезных замечаний и предложений. Я также благодарен редактору Тео Кальдераре за его исправления, терпение и благожелательное отношение к автору в процессе редактуры. Разумеется, все недочеты книги остаются на моей совести.

Эта книга объединяет материал нескольких прежде публиковавшихся мной статей, текст которых подвергся значительной переработке, был расширен и дополнен более своевременным материалом. В основу книги легли следующие статьи: Between Secularist Ideology and Desecularizing Reality: The Birth and Growth of Religious Research in Communist China // Sociology of Religion. Vol. 65, № 2 (2004). P. 101-119; The Red, Black and Gray Markets of Religion in China // Sociological Quarterly. Vol. 47 (2006). P, 93-122; Religion in China under Communism: A Shortage Economy Explanation // Journal of Church and State. Vol. 52, № 1 (2010). P. 3-33; Oligopoly Dynamics: Consequences of Religious Regulation // Social Compass. Vol. 57 (2010). P. 194-205. Длительный процесс принятия статей к публикации, в ходе которого они рецензировались, получали отказ, возвращались на переработку и переписывались, способствовал консолидации моей теоретической базы и научной аргументации. Присуждение моей работе о трех рынках религии в 2006 году награды за «выдающуюся статью» (Distinguished Article Award) в секции социологии религии Американской социологической ассоциации (American Sociological Association Section of the Sociology of Religion) значительно повысило мою убежденность в теоретической обоснованности моих построений. Все вышесказанное подтверждает, что социология религии —коллективное предприятие, хотя эта книга и подписана только одним именем.

Наконец, я выражаю признательность моей жене Джоанне и моим дочерям, Конни и Минни. Их любовь, терпение, понимание и забота поддерживали меня все годы работы над книгой.

Глава 1

Объясняя жизнеспособность религии

В Китае религия выжила, несмотря на попытку жестоко истребить ее во время так называемой «культурной революции» 1966-1976 годов. С тех пор, невзирая на то что коммунисты остаются у власти, возрождение и расцвет переживают самые разные религии. Коммунистическая партия Китая по-прежнему придерживается атеистической идеологии и продолжает атеистическую пропаганду через систему образования, средства массовой информации и многочисленные партийные и государственные органы, часто устраивая расправы над теми или иными религиозными группами. И тем не менее с конца 1970-х годов по всей стране религия переживает время стремительного развития.

Тот факт, что религия способна выжить и процветать под властью атеистического режима коммунистов, поднимает важные теоретические и практические вопросы. Насколько государство способно контролировать рост или упадок религии? Почему, в частности, провалились меры по ее искоренению? В какой степени секуляристское государство способно продвигать секуляризацию? Если жесткая регуляция, нацеленная на снижение численности религиозно активного населения, не дает желаемого эффекта, то по какой причине так происходит и какие это имеет последствия? Какая теория поможет нам понять устойчивость религии в обществе, к которому принадлежит пятая часть населения мира?

Долгое время в социологии религии господствовала теория секуляризации, согласно которой в современных обществах с течением времени значение религии должно только снижаться. Очевидно, что эта теория бесполезна для понимания витальности религии в Китае. Именно теория секуляризации

использовалась коммунистическими правительствами для оправдания политических кампаний по искоренению религии во имя социально-политического прогресса. К концу двадцатого века стало ясно, что попытки коммунистов искоренить религию провалились – это отмечается все большим числом исследователей [Greenly 1994; Gautier 1997; Froese 2001; Froese 2004a; Froese 2004b]. Безрелигиозность масс в коммунистических странах была поверхностной, кажущейся и в лучшем случае временной. В большинстве посткоммунистических обществ Европы после падения просоветских режимов религия очень быстро восстановила свои позиции. Редкое исключение составляет Восточная Германия, в которой возврат традиционной религиозности оказался не так заметен. Однако этот случай не отменяет общей тенденции, хотя поиск объяснения указанной выше исключительности мог бы привести к ценным выводам [Froese, Pfaff 2004].

Китайские коммунисты, чиновники и ученые, столкнувшись с жизнеспособностью религии, вновь и вновь порицали распространившееся в обществе «религиозное помешательство». По их мнению, успех религии в нынешнем социальном контексте ненормален. Под руководством Коммунистической партии в Китае быстро прошла модернизация. По своей внутренней логике, как утверждает теория секуляризации, марксистская или какая-либо другая, религия при этом должна угасать. Однако упомянутое выше представление о «ненормальности» – плод догматической ментальности чиновников, способных думать о религии лишь в русле теории секуляризации. Но для того, чтобы «искать истину в фактах» (ши ши цю ши), как говорили китайские коммунисты в период реформ и открытости, прежде чем пускаться в объяснение, следует признать само наличие фактов. Очевидным фактом является то, что религия в Китае не переживает упадок, а сохраняет жизнестойкость. Чтобы объяснить этот очевидный факт, нам следует найти подходящую теорию. Теория секуляризации не дает концептуального аппарата, отвечающего задаче, которая стоит перед нами. Хотя в последнее время эта теория получила развитие, благодаря чему стала учитывать нюансы контекста своего применения, она по-прежнему выдвигает тезис об упадке религии. Было бы просто неуместно использовать ее для объяснения фактов выживания и возрождения религии в Китае при коммунистическом режиме.

В 1990-е годы в социологии религии появилась новая парадигма, стремившаяся объяснить витальность религиозного в Соединенных Штатах и других странах. Представляется, что среди различных теорий, относящихся к новой парадигме, теория рынка религий или так называемая экономика религии открывает наиболее многообещающий подход к объяснению религиозных перемен в обществе на макроуровне. Однако, чтобы добиться более ясного понимания сути религии при коммунистическом режиме в Китае, придется существенно доработать эту систему концепций и утверждений, выработанную в результате исследования религиозных феноменов Америки и Европы. Моя теоретическая позиция состоит в том, что следовать научному подходу – значит стараться объяснить общие паттерны в море переменных и частностей; с другой стороны, эмпирическое изучение переменных и частностей должно питать и корректировать систему обобщенных концепций и утверждений, складывающуюся на теоретическом уровне.

Смена парадигм

Секуляризация – это в одно и то же время социальная теория, политическая идеология и социологическая парадигма. В качестве социальной теории секуляризация предсказывает неизбежный упадок религиозных верований и/или падение социальной значимости религии в ходе модернизации. Вслед за многими современными мыслителями, в числе которых основатели социологии, П. Л. Бергер в 1960-е годы сформулировал уточненную версию теории секуляризации [Berger 1967]. Религиозный плюрализм, заявил он, разрывает «священную завесу», которой религия окутывает общество. Когда люди различных религий начинают взаимодействовать в модернизированном социуме, каждая из их вероучительных систем неизбежно релятивизируется, поскольку теряет возможность монопольно претендовать на истинность. Со временем все больше и больше людей будут отходить от веры, а религии суждено отмереть. В 1968 году Бергер заявил со страниц «Нью-Йорк тайме», что к началу XXI века «верующие, скорее всего, останутся только внутри маленьких сект, совместно противостоящих мировой секулярной культуре» [Berger 1968] [7] . Такой прогноз разделяло в то время большинство интеллектуалов. В Северной Америке и Европе расхожим утверждением стала фраза о «смерти Бога», которую подхватили даже некоторые христианские теологи [Is God Dead? 1966]. На другом конце земли китайская Красная гвардия (хунвэйбины) зачищала религиозные пережитки отсталого прошлого по всей стране – и, как казалось на первый взгляд, успешно.

7

Цит. по: [Stark 1999].