Религия в народной школе
Шрифт:
Будетъ ли преподавать законъ Божій священникъ или учитель, во всякомъ случа, преподаваніе это должно быть ведено по зрло обдуманному педагогическому плану. Въ этомъ отношеніи большое значеніе должны имть, съ одной стороны, выборъ и послдовательность предметовъ преподаванія, а съ другой самый способъ его. Мы считаемъ почти всмъ общею ошибкою законоучителей торопиться навязываніемъ догматическихъ истинъ вры самымъ маленькимъ дтямъ. Это въ большей части случаевъ опять-таки остатки системы лицемрія, а не искренности. Мы все словно боимся, что насъ обвинятъ въ упущеніяхъ, взыщутъ съ насъ за нерадніе къ интересамъ церкви. У насъ уже въ 10 лтъ дти знаютъ наизусть, что «вра есть
Его можно, конечно, путемъ насилованія сдлать скворцомъ, безсознательно повторяющимъ непонятныя ему мудреныя выраженія; но это, разумется, ни на волосъ не приблизитъ его ни къ вр, ни къ нравственности.
А между тмъ почти вс принятыя у насъ програмы народныхъ школъ преподаванія закона Божія начинаютъ съ главныхъ положеній богословія, т. е. съ «символа вры», а иногда и прямо съ такъ называемаго «катехизиса». Такова, напримръ, програма этого предмета, выработанная на учительскомъ създ въ Москв лтомъ 1874 года, подъ руководствомъ извстнаго нашего законоучителя священника Рождественскаго. Она требуетъ, чтобы уже въ первый годъ дти, поступающія въ народное училище, изучили такіе трудно доступные вопросы, какъ «свойства Божіи», о Бог единомъ по существу и троичномъ въ лицахъ, и вс 12 членовъ символа вры; на одно изученіе символа вры предположено програмою употребить 16 уроковъ. Положимъ, что изученіе это происходитъ подъ заглавіемъ «молитвъ», а не «катехизиса», но сущность дла, разумется, та же.
Програма закона Божія, выработанная министерствомъ народнаго просвщенія и одобренная святйшимъ синодомъ 27 сентября 1869 года, хотя относитъ изученіе катехизиса по «начаткамъ» къ 3-й зим, однако также длаетъ обязательнымъ изученіе дтьми символа вры въ первый годъ ихъ поступленія. Между тмъ «символъ вры» безъ объясненій усвоенъ быть не можетъ, а несвоевременное объясненіе его, превышающее силы ребенка, можетъ принести больше вреда, чмъ пользы.
Надо твердо остановиться на томъ, чтобы знаніе основныхъ догматовъ вры сообщать ребенку посл всхъ другихъ подготовительныхъ и развивающихъ школьныхъ трудовъ его.
Дай Богъ, чтобы даже при соблюденіи этой предосторожности умственныя силы крестьянскаго ребенка въ послднемъ школьномъ году оказались настолько зрлы, чтобы могли постигнуть сколько нибудь врно хотя общій смыслъ христіанской догматики.
Точно также нужно возразить и противъ стремленія нашихъ законоучителей слишкомъ расширять объясненіе богослужебныхъ обрядовъ въ народной школ. Безспорно, христіанскій ребенокъ, обучавшійся въ школ, долженъ хорошо понимать значеніе всхъ существенныхъ священнодйствій, при которыхъ онъ присутствуетъ въ своемъ храм. Но между такимъ необходимымъ знаніемъ и требованіями програмъ, подобныхъ, напримръ, програм московскаго учительскаго създа, разстояніе слишкомъ велико.
Третій годъ ученія въ народной школ, по этой програм, въ количеств 62 уроковъ, весь цликомъ посвящается объясненію церковныхъ обрядовъ въ малйшихъ подробностяхъ
Тутъ и разъясненіе символическаго значенія даже такихъ частей храма, какъ притворъ, амвонъ, солея и пр., и изученіе такихъ второстепенныхъ подробностей, какъ «псалмы изобразительные», «антифоны», «каизмы», «ирмосы», «тропари» и «каноны», различные виды ектеніи, дополнительной, сугубой, великой, малой и проч.; тутъ изложеніе всхъ особенностей службы на отдльные праздники и посты.
Мы думаемъ, что такое спеціальное знакомство съ богослужебнымъ обрядомъ не вызывается никакою необходимостью; оно приличествуетъ воспитаннику духовной семинаріи, приготовляющемуся къ отправленію этихъ обрядовъ, но вовсе не простому крестьянину, и ужъ особенно не ребенку 12, 13 лтъ, которому впору усвоить себ сколько нибудь ясно общій внутренній смыслъ таинствъ и обрядовъ, не затемняя себя массою техническихъ церковныхъ подробностей на чуждомъ греческомъ язык, съ слишкомъ условнымъ и отвлеченнымъ значеніемъ.
Въ этомъ отношеніи прежнія програмы закона Божія, вообще уступающія програм учительскаго създа основательностью педагогической разработки предмета, заслуживаютъ преимущества предъ нею практическою умренностью своихъ требованій въ объясненіи богослуженія.
Точно также нужно сожалть, что большинство нашихъ програмъ даетъ слишкомъ мало мста знакомству дтей съ подлиннымъ текстомъ евангелія.
Такъ, по програм московскаго учительскаго създа 1874 года, ученики послдняго школьнаго года, когда они съ наименьшею плодотворностью могли бы поучаться живымъ евангельскимъ словомъ, вовсе лишены случаевъ къ систематическому чтенію евангелія, такъ какъ програма рекомендуетъ его только при изученіи священной исторіи во 2-мъ класс, и то между прочимъ, не настаивая на его необходимости.
А между тмъ, изъ всего сказаннаго выше, кажется ясно, что именно евангеліе, т. е. прямое ученіе Христа, а вовсе не церковно-служебная византійская символистика, должно стать основнымъ камнемъ религіознаго образованія народа.
Если-бы все школьное обученіе закону Божію привело крестьянскаго юношу только къ тому, чтобы онъ прочелъ со «смысломъ» и почувствовалъ своимъ сердцемъ одну эту божественную книгу, чтобы съ этихъ поръ она стала его прибжищемъ и утшеніемъ во всхъ тяжелыхъ или сомнительныхъ случаяхъ его трудовой жизни, — то результаты эти вполн оправдали бы религіозно: нравственныя стремленія народной школы и были бы несравненно дороже тонкаго знакомства нашихъ крестьянъ съ разными ирмосами и каизмами.
Нужно совершенно упустить изъ виду коренной, историческій грхъ религіознаго направленія нашего народа, его языческія пристрастія къ числу просфоръ и перстовъ, двукратнымъ и троекратнымъ аллилуія, осьми-конечнымъ и четырехъ-конечнымъ крестамъ, хожденіемъ «посолонь» и противу солнца, чтобы съ такою ревностью возбуждать въ немъ съ дтства преувеличенное почитаніе обрядности и такъ скупо утолять его и безъ того скудную нравственную жажду внутренней правды изъ незамнимаго живаго источника этой правды.
Нельзя не вспомнить при этомъ разумнаго взгляда на значеніе евангелія извстнаго англійскаго професора Джона Стюарта Блекки, высказаннаго имъ въ его книг «о самовоспитаніи».
«Сколько тысячъ и даже десятковъ тысячъ книгъ о христіанской религіи было написано и выпущено въ свтъ со времени повданія человчеству евангелія! говоритъ Блекки;- а между тмъ въ нихъ несодержится ничего инаго, ничего лучшаго, чмъ въ самомъ евангеліи, и если-бы он завтра же вс исчезли съ лица земли, то христіанство отъ этого ни мало бы не потеряло».