Реликт из Первых Дней: Книга Априуса. Том 1. Звездный Скиталец.
Шрифт:
Реликт из Первых Дней: Том 1. Звездный Скиталец.
Зачин
***
На крутом и скалистом берегу, небольшого, но неописуемо живописного острова, что поднимается из вод посреди моря, возвышается красивый и величественный замок-дворец. Своими шпилями его точеные башни, подпирают небо, и без позволения хозяев острова, над ним не пролетит ни одна птица. Воды моря вокруг острова,
В покоях одной из башен, которая нависает над самым морем, находятся пятеро, и из них только двое – люди. По крайней мере, так кажется на первый взгляд. Течет неспешная беседа, и даже звериные глотки извергают из себя звуки, не так уж и отличающейся от обычной человеческой речи. Молодой темноволосый мужчина, стоит возле проема, ведущего на балкон, и задумчиво смотрит на далекую воду. Взгляд его зеленых глаз затуманен, словно он не здесь, а витает где-то в облаках. О чем он думает, или грезит, остается загадкой.
Большой белый хищник, очень похожий на ирбиса, но с некоторыми отличиями, лежит у его ног, и лениво рассматривает установленные на полу статуи. Они представляют собой изваяния, давно отживших свое, существ, и химерных созданий. Он, вроде бы тоже путешествует в мыслях, но его быстрый взор, то и дело пробегает по лицу смотрящего на море, человека.
– Ты б поведал, начало своей истории – обращаясь, к мужчине, негромко, произносит седовласый старик, чем-то похожий на «ветровика» из сказок – а то так и не запишу в хроники. Давай, пока есть немного времени. А то чует мое сердце, ненадолго вы тут задержитесь, в родных так сказать пенатах. Было уже достаточно случаев, убедиться в том, что покой, вам только снится, а значит и мне тоже.
Старец сидит, за столом, из каменного дуба, и не спеша, потягивает из кубка, зеленоватую жидкость. То ли какого-то отвара, то ли настоя, а может даже и необычного вина. И укоризненно смотрит, на человека в синем одеянии.
– Дрендом, что нового ты хочешь услышать?
– Недовольный тем, что его размышления прервали, ворчит мужчина. – Да и не снится мне никакой покой, у меня и во снах, жизнь продолжается, не замирая не на миг. Да и место ли здесь для таких рассказов? Есть Силы, которые услышат нас, не смотря ни на толстые стены, ни на охранные и защитные чары. Ты то, должен понимать…
– Да, да, и да. Этот замок, пожалуй самое лучшее место во всех ведомых Пределах, где бы ты мог поведать свою историю, безбоязненно. Так что давай вспоминай! И начни с самого начала, можешь даже с самого своего рождения, или как там ты еще вошел в мир, и до встречи со мной, здесь, в Хеха.… В Хрутаре.
– Ничего себе ты загнул. А как ты все потом вспоминать будешь, чтобы записать? Или ты так, побаловаться вздумал, моими рассказами? Да у меня и перепуталось все давно…
– Я твой летописец, какое баловство? А начет забыть, так я сразу и запишу. А как – у меня свои секреты.
– Ладно. Только все равно не понимаю, зачем тебе все это?
– А тебе и не надо – нахально улыбнулся летописец, впрочем, ставший таковым не так уж и давно.
– И в правду, Апри – басом обратился к мужчине, снежный барс – мне тоже будет интересно послушать…
– И мне! И мне! И нам - тут же добавили остальные присутствующие – небольшой темно-зеленый и смешного вида, забавный
– Вот ты Куру, сам и рассказывай - буркнул мужчина - ты ведь был со мной с раннего детства, все видел, все знаешь, думаю, что и помнишь - тебе и кости в руки.
– Не бурчи – приглушенным рыком, снова пробасил барс – вон и Яша, с Руниным будут рады послушать – кивнул он, на ящера, с попугаем.
И действительно, слышавшие этот разговор, попугай, сидящий на спинке кресла, в котором сидел летописец, и ящер, ловкими, но не особо заметными, для глаз движениями приблизились к балкону. Чтобы быть ближе, к месту, возле которого, застыл мужчина, и явно намереваясь послушать историю своего вожака.
Априус, для которого до сих пор не нашлось подходящего слова, чтобы охарактеризовать его сущность, потому как он являлся много кем, пристально посмотрел наружу. Оглядел пейзаж, открывавшийся за балконным проемом – море, альбатросов, резвящихся дельфинов, и разноцветных рыб, и некоторое время сосредоточенно думал.
– Ну что же, раз так хотите… – наконец, начал он, краем глаза отмечая, как снежный барс придвинулся к нему вообще вплотную, готовый вносить поправки – Это было столь давно, что многое, мне уже не вспомнить, даже если помогать себе чарами, чересчур много блоков я наставил в свое время, для того, чтобы забыть...
– Ничего, ты начни, а дальше оно само пойдет – не отступал летописец, на ходу продумывавший начало для этой летописи, и это начало виделось ему таким:
«Во многих мирах, в которых давно зародился разум, и пытливые умы пытались постигать истину. Попытались разгадать секрет образования Вселенных, предположить какими были первые годы Великой Жизни, бытует мнение что, все Мироздание появилось, чуть ли не мгновенно. Или что Творец, создал все за каких-то там шесть дней. Многих интересует ответ, на этот вопрос. Предлагаются различные гипотезы о всевозможных взрывах, телах убитых великанов, звездных коровах, Сверхсуществах, СверхСилах и так далее и тому подобное. Может что-то из этого и правда, может и мелкие части, большой истины, но там где Совокупность Миров зовут Великой Сферой Порядка, считают подобные гипотезы заблуждением, ибо знают, что начиналось все совершенно иначе»…
А Априус тем временем, пока Дрендом прикидывал начало, погружался в глубинные коридоры своей памяти, разыскивая нужные воспоминания. Попытался найти нужную нить, ведущую к тому месту, где хранятся самые светлые и лучшие воспоминания и образы, виденные в раннем детстве. И едва первые звуки, сорвались с его губ, остальные затаили дыхание, и стали слушать его сбивчивый рассказ. Боясь прервать, неосторожным движением или звуком, они просто внимали. Летописец Дрендом, внимательно вслушиваясь в произносимые слова, улавливал еще и мыслеобразы, которыми его друг, и предводитель, пожелал поделиться с ним, чтобы повествуемое лучше представлялось.
А после правильного представления, летописец при помощи определенного чародейства, укладывал это все на длинные чистые листы пергамента, периодически, появляющиеся перед ним. И без всякого вмешательства человеческой, или чьей бы то ни было руки, на этих листах появлялись ровные четкие завитушки, выстраивающиеся в строчки, а иногда даже появлялись иллюстрации. Пускай из коротких, обрывочных, и не всегда последовательных воспоминаний, но летопись о жизни одного из древнейших жителей Великой Сферы Миров, начала создаваться…