Реликт (том 1). Непредвиденные встречи

Головачев Василий Васильевич

Ратибор его понял. Когда они нашли когг и пробились в его рубку, никто не хотел верить, что круглое бревно в кокон-кресле и есть драйвер-прима Тршеблицкий: все органы его тела — руки, ноги, голова — были идеально «подогнаны» под форму цилиндра.

— Ясно, — сказала Боянова, — не стоит приводить примеры.

— Вывод второй, спекуляционный{18}: неизвестно кто и неизвестно зачем начал «рыть вакуум» в направлении Солнечной системы. Длина канала со столь экзотическими свойствами продолжает расти со скоростью, в тысячу раз превосходящей скорость света, и по нашим расчетам через год он неизбежно

упрется в Солнце. Правда, хотя сам канал совершенно прямолинеен, изредка от него ответвляются боковые «побеги», которые спустя несколько секунд после ответвления превращаются в кварко-глюонную плазму, происходит как бы спонтанный разряд неизвестного поля, против которого очень трудно защититься. Хотите знать мое личное мнение?

— Не надо кокетничать, Гордей, — поморщилась Забава.

Вакула, не смутившись, снова закатил глаза:

— Это пробой. Пробой вакуума, пробой нашего пространства разрядом из иной Вселенной. По небольшому снижению скорости роста канала — кстати, я предложил назвать явление Большим Выстрелом — можно судить о его первоначальной скорости на границе нашей Вселенной: она бесконечна! Но все эти качества канала как раз логично укладываются в формулы современной фридманологии{19}.

Наступило недолгое молчание. Ратибор, почувствовавший скуку, — он уже знал выводы Вакулы, — вдруг уловил движение Железовского: человек-глыба смотрел на него изучающе и пристально, будто знал нечто компрометирующее своего подчиненного. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, и Ратибор даже заколебался — не сообщить ли Аристарху о странном визите и предупреждении? — но комиссар-один отвернулся, и желание исповедаться прошло…

Ратибор, пропустив мяч, очнулся и перехватил ракетку.

— Так что там насчет выстрела? — напомнил Макграт. — Это правда?

— Чепуха, не бери в голову. Хотя, с другой стороны, выстрел был, наш Гордей так и назвал этот феномен: Большой Выстрел. Ну, поехали?

Они сыграли два сета с попеременным успехом; оба в свое время были чемпионами УАСС и знали сильные и слабые стороны друг друга досконально. Спорт и сблизил их, далеких по характеру, увлечениям и желаниям. Потом на соседней площадке появились девушки, и Макграт, поприветствовав их поднятой ракеткой, предложил разбиться по парам и поиграть в парный теннис.

— Удобно ли? — засомневался Ратибор.

— А почему нет? Поиграем полчасика, потом станет жарко, и разбежимся. Заодно и познакомишься, холостяк.

Берестов улыбнулся. Макграт поднял брови:

— Чего ухмыляешься?

— Трудно представить безопасника-кобру в роли сводни.

— Зато оригинально. Я пообещал, что женю тебя даже вопреки твоему вкусу, и женю. Пошли.

Ратибор, посмеиваясь в душе, — он знал о пристрастии товарища к слабому полу, — направился следом и вдруг в одной из девиц узнал Анастасию Демидову, эфаналитида Института внеземных Культур, которую намеревался разыскать сегодня вечером и выяснить,, кто был ее спутником. Он остановился, исподволь разглядывая Анастасию и находя в ней многое из того, что упустил при первой встрече: красивую фигуру, грацию спортсмена-профессионала и женственность, что в сочетании и составляет смысл субъективного термина «красота».

— Девочки, познакомьтесь, — весело сказал Макграт, шутливо обнимая вторую незнакомку за талию; словно их знал давно. — Это Ратибор,

лучший кобра в Управления, драйвер-прима, рисконавт и вообще мировой парень. Поиграем двое на двое? Эй, Берестов, чего застрял?

Анастасия, оценив его взгляд, сказала тихо, чтобы услышал только он:

— Все в норме?

— Порядок, — в тон девушке ответил Ратибор, внезапно поняв, что глаза у нее огромны, глубоки и умны. — Не ожидал встретить вас здесь, в Управлении. Разве институт не имеет собственного спортмомплекса?

— Имеет, конечно, но я предпочитаю тренироваться здесь. Привыкла. Не возражаете?

— А если бы и возражал, что изменилось бы?

Анастасия засмеялась.

— Тоже верно. Кстати, не поверите, но заниматься теннисом я начала, глядя на вас, лет пять назад, когда впервые увидела вас на корте Управления — отец привел. Он в то время работал в техсекторе, не помните?

И Ратибор вспомнил. Инженер-связист Андрей Демидов погиб во время экспериментальной проверки своей собственной оригинальней идеи — создать защиту человеческого тела путем упрочняющей обработки кожи. Идея оказалась слишком смелой для того времени: хотя изобретатель и смог добиться того, что человеческая кожа стала буквально непробиваемой и непроплавляемой броней, но одновременно она перестала и быть гибкой… Андрея Демидова так и похоронили — как высеченный из камня в натуральную величину монумент…

Подошедший Макграт с подозрением посмотрел на Ратибора:

— Вы что, знакомы? А говорил — тихоня. Настя, ты вообще-то осторожней с ним, он умный, сильный и хитрый, и род его явно начинался с семейства кошачьих. Ратибор, ты будешь играть с Асият, а я с Настей, оставлять вас вдвоем опасно.

Ратибор ответил на веселые искры во взгляде Анастасии понимающей улыбкой и убежал на другую половину площадки, где его ожидала чернобровая и черноглазая Асият.

Но поиграть им не дали. Едва они обменялись несколькими ударами по мячу, причем Ратибор с интересом отметил силу и точность подачи Анастасии, как вдруг трижды пискнул браслет видеорации на руке. Берестов поднес браслет к виску и «увидел» пси-изображение (рация работала в пси-диапазоне и передавала изображение непосредственно в мозг владельца)— кокон поста связи отдела, и в нем призрачная фигура дежурного инка:

— Берестов, примите «джоггера» на двенадцать десять.

— Принял, — со вздохом ответил Ратибор. «Джоггер»— в английском языке человек, занимающийся бегом трусцой, — был сигналом тревоги второй степени, когда исполнителю вменялось в обязанность явиться по вызову не на базу привязки, а в отдел не позднее, чем через час.

— Что? — спросил через поле Макграт. — Уходишь?

— "Трусцой", — ответил Ратибор. — Прошу прощения, вынужден оставить столь славную компанию. Поиграем как-нибудь в следующий раз.

Не без сожаления он подкинул в руке мяч, подал и, помахав на прощание всем рукой, пошел к душевым автоматам. Анастасия догнала его за оградой площадки, сказала в спину:

— Ратибор…

Удивленный безопасник оглянулся. Глаза девушки потемнели и отражали скрытую тревогу и неуверенность, будто она сама не знала, говорить или не говорить собеседнику то, в чем не была уверена.

— Слушаю, Настя.

— Близкие друзья называют меня Стасей или Таей… это к слову. Габриэль просил передать: анализируйте каждый свой шаг там… в космосе… это поможет избежать…