Реликт (том 1)
Шрифт:
— Да, Аристарх ваш все-таки молодец. Давно известно, что деятельность коллектива творческих работников должна координироваться людьми такого же класса, но специалистами в области управления и организации, и Аристарх в качестве комиссара космосектора вписался в отдел безопасности идеально, несмотря на плохое знание научных дисциплин и полное отсутствие технических знаний. А ведь отдел безопасности — на самом деле «банк интеллектов», как его прозвали в народе.
— Уж слишком он спокоен, — произнес Ратибор, — непоколебим. Иногда это раздражает… не меня, некоторых.
— Но это же чепуха! Чем выше творческие способности — в любой области, — тем выше
— Тогда мне еще далеко до потолка.
— Слава бегу, еще далеко, — сказала серьезно Анастасия. — У вас еще есть вопросы по-существу?
— Вы торопитесь?
— Не я — вы.
— У меня еще почти полтора часа времени.
— Тогда пойдемте потанцуем.
Они выбрали танцверанду на берегу Десны и поплыли в танце под музыку, включенную психоадаптером: в зоне танца каждый мог танцевать соответственно настроению то, что хотел. Прижавшись друг к другу, они протанцевали целый час, делая трехминутные передышки за столиком с напитками, разговаривая обо всем, что интересовало обоих; об искусстве антиабстрактов и школе живописи Шилова, о музыке классицизма и психоделитиках, о балете «супер» и сенсоклипах Роберта Иван-да-Марьи Джойс-Павленко, о литературе неореализма и о спорте, и судьба на этот час была благосклонна к Ратибору,по рации никто его так и не потревожил.
А прощаясь у входа в метро, Анастасия вдруг прочитала стихи старинной поэтессы Анны Ахматовой, прозвучавшие как тонкий намек:
И странный спутник был мне послан адом. Гость из невероятной пустоты, Казалось, под его недвижным взглядом Замолкли птицы, умерли цветы. В нем смерть цвела какой-то жизнью черной. Безумие и мудрость были в нем тлетворны…— Безумие и мудрость, — повторила Анастасия, в глазах которой задумчивость вдруг сменилась тревожным блеском. — Берегись, мастер, тебе предстоит схватка, равной которой не приходилось пережить никому. Будь осторожен.
— Я постараюсь, Стася, — ответил Ратибор.
Девушка покачала головой, быстро поцеловала его и скрылась в толпе заходящих в зал метро людей. А у Ратибора остался на губах привкус земляники.
Две недели оператор тревоги по режиму «Шторм» Ратибор Берестов мотался по Земле, планетам Системы, поселениям людей на планетах других звезд и погранпостам в космосе на дальних подступах к Солнцу, координируя работу секторов и отделов Управления аварийно-спасательной службы, погрануправления и технических служб человечества, участвуя в оперативных совещаниях Совета безопасности, СЭКОНа и научного комитета, соединившего в одну творческую лабораторию все физические институты Земли, подготавливая линию технического обеспечения будущим строителям «ловушки для Конструктора», как стали называть конечную цель поиска ученых.
За это время ни в жизни отдела, ни в жизни всего человечества ничего существенного не произошло, не считая того, что «пуля» Большого Выстрела преодолела почти одну пятую расстояния, оставшегося до встречи с Солнечной системой. «Дельфийский оракул» звенил дважды, но Ратибор не разговаривал с ним лично, ему просто передавали слова неизвестного доброжелателя. В конце концов ему это надоело, и он дал было задание своей обойме отыскать «оракула», но потом решил сделать это сам, вспомнив, что дребезжащий
С Анастасией Демидовой Ратибор встречался каждый день, она теперь работала в его оперативной группе, сообщив немало интересных подробностей из истории столетней давности охоты на сверхоборотня, спору Конструктора, и попыток людей приручить ее или отыскать пути взаимопонимания. Грехова Ратибор видел лишь однажды, но чувствовал, что тот где-то поблизости и не выпускает его из поля зрения.
Железовский почти не вмешивался в деятельность оператора «Шторма», у него хватало своих забот по разворачиванию сил человечества для отражения грядущей опасности, а сам Ратибор потревожил его только раз, спросив, зачем ему список людей, похищенных когда-то сверхоборотнем.
— Я думал, ты уже сам разобрался. — Встретились они на базе УАСС «Оймякон-3» случайно, и комиссар-два смотрел на Берестова хмуро и с неудовольствием. — Есть данные, что эти люди на Земле.
— То есть как?!
— Конструктор выпустил их… хотя, скорее, не их, а так называемые информационные копии, идентичные оригиналам во всем, кроме одной вещи: у копий отсутствует механизм старения.
— Лабовиц, — вспомнил Ратибор.
Железовский хмыкнул, с новым интересом скользнул взглядом по лицу безопасника.
— Герман Лабовиц, экзобиолог из Такла-Маканского ксенопарка, один из них. Остальных надо искать. Но не преследовать. Во всем остальном, кроме происхождения, они люди.
— Как же они оказались в Системе?
— В те времена случилась темная история с пограничным коггом «Клондайк»: он исчез примерно в том же районе, где маневрировал Конструктор, а потом вдруг появился в Системе, за орбитой Нептуна, цел и невредим, с экипажем, ни один член
которого потом не мог сказать, что произошло, почему «Клондайк» оказался дома за сотни световых верст от района патрулирования. Подозревается, что Конструктор высадил похищенных на когг и отправил домой, подвергнув экипаж шлюпа чем-то вроде гипноатаки.
— Зачем это ему?
— Не знаю. — Взгляд Железовского снова стал тяжелым, — Ничего хорошего я не предвижу, а тебе придется предусмотреть неприятные сюрпризы.
— Мне, кажется, звонил Лабовиц.
«Роденовский мыслитель» смотрел вопросительно, и Ратибор рассказал ему о предупреждениях «дельфийского оракула».
— Странно. — Комиссар нахмурился. — Похоже на розыгрыш, но уж больно безыскусственный. Что за этим кроется?
— Я проверю. Освобожусь и проверю.
— Тяни, коли взялся. Главное, правильно распределить силы на дистанции, как физические, так и моральные. Основная работа впереди.
Они разошлись, а Ратибор вспомнил свой дебют прохождения полигона УАСС Ад-2. Он был молод, неопытен, полон сил и энергии, и пройти полигон казалось ему плевым делом, ибо он умел все: быстро бегать, высоко прыгать, подниматься по скалам на одних руках, прекрасно стрелять, водить все виды транспорта (драйвер-прима, как-никак, работать на всех компьютерных системах и так далее. Но Ад-2-это не «лужок с сюрпризами», как прозвали Ад-1 — полигон стажеров погранслужбы, это зона экстремальной проверки человека на выживание, и одной силой, даже помноженной на интеллект и творческий потенциал, одолеть ее было невозможно, для этого требовалось еще и железное терпение, и стайерская выносливость, и умение распределить силы по дистанции.