Реликт (том 2)
Шрифт:
Ратибор поцеловал ее в ладонь и пошел через лужайку перед домом к оставленному пинассу. Время, отпущенное ему комиссаром, кончалось, и он был почти рад, что прощание оказалось коротким. Буря в душе улеглась, сменившись холодной решимостью и трезвой оценкой своего положения. Настя просила найти Грехова, он согласился. Она сказала: не делай выводов, — и он не стал их делать. Остался пустяк — найти проконсула и выяснить, почему он «дитя вечности», почему он не изгой и что собирается делать дальше.
Забава Боянова пришла к ней в половине десятого, когда по
Настя, одетая в пушистый, подчеркивающий ее стройность, халат, молча отступила в сторону, приглашая нежданную гостью в гостиную. Забава, уже коротко подстриженная, еще более похожая на мальчика, тонкая, загорелая, так же молча передала ей сумку с бутылкой шампанского «Амброзия».
Они сели в удобные кресла, выбрав по вкусу форму, и дослушали передачу. Последним по данной теме выступал комиссар-два отдела безопасности Железовский и Забава даже подалась вперед, будто хотела дотронуться до него. Заметив взгляд Анастасии, председатель СЭКОНа вздохнула, расслабляясь, и грустно улыбнулась.
— Ничего не попишешь, я люблю его.
— Я думаю, мы не ошиблись, «разминировав» «ничейную полосу», — говорил Железовский своим глубоким, потрясающим басом. — Давно пора было сломать стереотипы «священной защиты очага», применяемые нами везде, где ситуация неформальна. Защита отечества — это мера выживания, но она необходима лишь в том случае, когда к нам идут с мечом! А если это просто усталый путник стучится в двери? Странник, заболевший в пути, гость? Задумывались ли вы, почему Конструктор «подремонтировал» Марс? Ведь никто его не просил, он сделал это сам, по своей воле, сообразуясь со своим и законами и нормами этики и морали, которые в данном случае оказались почти равными нашим. Значит, взаимопонимание все-таки возможно?
— Он не прав, — тихо сказала Забава, блестя покрасневшими глазами, — и все же я люблю его. Если все закончится благополучно, он уйдет из отдела. У него хороший дублер — твой Берестов. — Она помолчала. — Никогда не думала, что ты решишься атаковать компьютер, чтобы тот выключил поле.
— Я тоже не думала, — призналась Настя, зябко вздрагивая. — Вы не сердитесь?
Забава покачала головой.
— За что? Нет конечно, не сержусь, все правильно, девочка, за любовь надо драться серьезно, а Ратибор достоин глубокого чувства. Ты любишь его?
Настя кивнула с едва заметной заминкой. Боянова внимательно вгляделась в нее, нахмурилась.
— Что, есть еще претендент? Грехов?
Хозяйка опустила голову, проговорила глухо:
— Нет, здесь другое… я знаю Габриэля уже десять лет… наверное, он любит меня… и он одинок…
Боянова покачала головой.
— И ты до сих пор не выбрала?
— Выбрала. — Не поднимая головы, Настя встала и вышла из комнаты, вернулась через несколько минут с бокалами, открыла шампанское.
Женщины подняли полные бокалы с искрящейся рубиновой влагой.
— За них, — коротко сказала Боянова.
— Конструктор заставил нас пересмотреть шкалу ценностных ориентаций, — заканчивал свою речь Железовский, — разбудил фантазию, заставил искать свежий «взгляд
В углу комнаты вдруг шевельнулся полумрак, сформировался в кисейное дышащее облачко с мелкими искрами внутри. Чем-то это облачко напоминало фигуру Конструктора.
— К-гость! — тихо воскликнула Настя, глядя то на облачко, то на Забаву; она помнила реакцию Бояновой на появление «призраков».
Забава оглянулась, прищурясь, окинула взглядом «скулящее» в пси-диапазоне «привидение», и под ее взглядом облачко превратилось вдруг в голого ребенка, похожего на Железовского. Ребенок сучил ножками, пускал пузыри и улыбался…
— Хочу ребенка, — почти беззвучно прошептала Забава, застыв в кресле. Лицо ее разгладилось, смягчилось, потеряло твердость и буквально засветилось от нежности. Но длилось это недолго. Забава вдруг заметила, что по щеке Насти поползла слеза. Поставив бокал на пластинку столика без ножек, она махнула рукой «привидению»: изыди, сатана! (К-гость исчез) — и пересела к Насте ближе, обняла за плечи.
— Кажется, у нас не все в порядке с внутренним эго. А еще называем себя сильными женщинами. Хочется разорваться надвое?
Настя кивнула и, всхлипнув, заревела в голос. Забава прижала ее голову к груди, с удивлением заметив, что плачет тоже…
Дитя вечности
Зал земного центра ГО был полон людей, стоявших парами и группами по три-пять человек. Центральный виом показывал уже несколько приевшуюся картину — пульсирующий алыми, оранжевыми и желтыми огнями овал Конструктора в окружении плывущих по спирали вокруг него россыпей зеленых и голубых звездочек, составляющих ровные геометрические фигуры-созвездия — треугольники, квадраты, пятиугольные сетки, — это шли корабли земного флота.
На панелях оперативного обмена информацией чуть ниже поля виома творилось тихое светопреставление: вспыхивали и гасли сотни и тысячи цифр, знаков, символов, ползли строки сообщений, запросов, ответов, команд, формул, извивались кривые графиков, плавно изменялись линии схем и чертежей, проступали сквозь черноту цветные картинки топологических расчетов и бледнели, пропадая, загорались красивейшие «цветы» вариаций вакуумных состояний.
Ратибор наметанным глазом выделил интересующие его сведения: атаки конвоев — связок чужан с «серыми призраками» — на Конструктора прекратились, в Системе теперь остались считанные единицы тех и других. Кроме того, перераспределение масс в Солнечной системе продолжалось, хотя и медленнее, чем прежде, из-за того, что Конструктор на три порядка уменьшил свою массу, но восстановить прежний порядок было уже невозможно, и даже «ремонт» Конструктором Марса не мог возродить его первозданной естественности.