Реликт
Шрифт:
В отличие от Виньера, он не стал переодеваться, его одежда, помимо удобства, выглядела вполне привычно для этого мира, а оружие было надёжно спрятано. Больше всего хотелось помыться и поесть горячей еды, но это он отложил на потом.
Первым объектом поисков стало почтовое отделение. Так уж получилось, что человек, регулярно посещающий иные миры, поневоле обзаводится связями. Более того, в отдельных местах могут проживать люди, которым он в своё время оказал услугу, сделав должниками. Именно такого человека он сейчас и искал.
На почте сейчас был перерыв, поэтому пришлось
— Густава вчера забрали, — говорила высокая немолодая женщина, одетая в длинное пальто с меховым воротником. — Только вышло постановление, и уже стали грести молодёжь в армию.
— Какое постановление? — спросила вторая, того же возраста, но, в отличие от первой, маленькая и толстая.
— Постановление правительства об отмене отсрочки для студентов, писали в газетах, что собираются отменить, а я всё надеялась… — женщина всхлипнула и шумно высморкалась в платок. — А он ведь совсем молодой, к солдатской жизни непривычен, ему бы за книгами сидеть.
— Мой Эльд уже месяц там, писал, что их обучают и готовятся к наступлению.
— А мне уже две повестки пришло, — подключился к разговору мужчина средних лет. — Я им уже справки носил, что у меня бронь на заводе, что с прошлой войны осколок в ноге и служить не могу, а им наплевать, обещали третью повестку с полицией доставить.
Мужчина вставил в рот папиросу, прикурил и с отвращением сплюнул на пол. Потом добавил, выпустив облако сизого с желтизной дыма:
— Да вы не переживайте, если сын ваш грамотный, его в штабе посадят, от фронта далеко будет.
— А мой сын — водитель, — тут же вспомнила толстая дама. — С ним как будет?
— Водителю тяжко, — мужик попался бывалый и делился опытом своего участия. — Пусть и не в окопе, да только постоянно к передовой мотаться, боеприпасы возить, еду и пополнения, а там снаряды летают, бомбы сыплются, а уж если враги прорвутся… У водителя ведь и оружия обычно нет.
— И зачем всё это? — спросила молодая девушка, кутавшаяся в длинный войлочный балахон. — Правители чего-то не поделили, а погибать нашим. Нам с Алидией делить нечего.
— Скажешь тоже, — мужик выбросил окурок и высморкался в сторону. — Делить нечего. Проливы на выходе из Тёплого моря чьи? А через них товар возят, пароходы так и снуют, а пошлины с них собирают не наши. Да и территория спорная на границе, сорок миль почти, да ещё про колонии нельзя забывать, наши их первыми заняли уж лет двадцать как, да закрепиться толком не смогли, а теперь там не продохнуть от Алидийских факторий.
— Колонии, проливы, — зло фыркнула девушка. — Всё о деньгах думают, а людям за их деньги кровь проливать.
— Скажешь тоже, кровь, — мужик оказался не только политически грамотным, но и довольно циничным. — Деньги то их, а кровь наша. Что им до нашей крови, их сыновья в окопы не полезут.
— За такие разговоры, кстати, можно и в особый отдел угодить, — негромко произнесла толстая дама в больших очках, инстинктивно озираясь по сторонам. — В газете читала, все пораженческие разговоры будут пресекаться.
— Жути нагоняют, — сказал мужик, доставая новую
Толпа постепенно втягивалась внутрь, Келд не стал переть напролом, спокойно дождался своей очереди и подошёл к окошку.
— Мне нужен адрес человека, — сказал он, глядя в глаза работнику почты. — Его имя — Серг Васкес. Он должен проживать в этом городе.
— Адреса просто так не даём, — тут же заявил он. — Только по справке из полиции, для военных по вопросам призыва и через личное заявление директору.
— Мне очень нужно, — с нажимом проговорил Келд, одновременно положив на стол три золотых цехина и послав ментальный сигнал, заставляющий людей подчиняться. Действовал он на всех по-разному, но почтовый работник нервно заёрзал на месте, скосил взгляд на монеты, потом на Келда, потом воровато оглянулся по сторонам, после чего, убедившись, что за ним никто не следит, сгрёб монеты ладошкой и спрятал в карман жилета.
— Как вы говорите, его зовут? — взгляд был испуганный и выражал готовность сделать всё, что угодно, только бы отделаться от неприятного посетителя.
— Серг Васкес, ему сейчас примерно пятьдесят лет, и он должен проживать в этом городе.
Работник почты отошёл к огромному шкафу с множеством выдвижных полок, на которых были наклеены указатели по буквам алфавита. Некоторое время размышлял, потом решительно выдвинул одну и, пробежавшись пальцами по корешкам, вынул нужную карточку.
Серг Васкес, — проговорил он, присаживаясь за стол. — Действительно, проживает в нашем городе, уважаемый человек, член городского совета, владелец ткацкой фабрики, совладелец ювелирной мастерской. Проживает на улице Вольной, дом четыре.
— Спасибо, — сказал Келд, отворачиваясь. Он не стал даже добавлять пожелание забыть этот разговор.
Улица Вольная не зря так называлась. Если большинство улиц было узкими, на две машины, даже те, что были в центре, то здесь, несмотря на отсутствие оживлённого движения, могли проехать четыре. По краям дороги, между тротуаром и проезжей частью, росли раскидистые дубы, ветки которых теперь согнулись под тяжестью налипшего снега, а за ними стояли дома богатых горожан. Элитный район, куда нищебродам нет хода. Собственно, сам Келд тоже сильно напоминал такового, а потому следовало поскорее убраться с улицы, пока проезжающий полицейский патруль не обратил на него ненужное внимание.
Упомянутый дом номер четыре нашёлся быстро, двухэтажный особняк, первый этаж которого был сложен из грубо отёсанного камня, а второй из толстых брёвен. Крыша была покрыта разноцветной черепицей, а на коньке стоял большой чёрный флюгер в виде парусного корабля. Вокруг дома располагался небольшой сад с кустами, всё это было обнесено красивой кованой оградой из стальных прутьев.
Пройти за калитку труда не составило, простенький запор прекрасно открывался и снаружи. А вот двери самого дома заперты, придётся стучать. Келд протянул руку и, взявшись за блестящее бронзовое кольцо, украшенное мордой льва, трижды стукнул в массивную дубовую дверь.