Remember me
Шрифт:
— В ночь с 13 на 14 сентября потерпел крушение пассажирский самолет Boeing 737 авиакомпании American Airlines, выполнявший рейс из Сиэтла в Нью-Йорк. В последствии попадания в самолет молнии, авиалайнер загорелся и упал на землю, в окраинах города Сент-Пол. На борту находилось 202 пассажира и 14 членов экипажа, все они погибли. По предварительной информации, этим рейсом летела и жена известного американского миллионера Кристиана Грея — Анастейша Грей.
В комнате раздаются новые рыдания, а я просто ошеломлен. Как? Ана? Моя Ана? Этот ангел? Почему она? Дикий крик раздается в гостиной и я понимаю, что это был мой голос. Мне на плечо ложится
— Тейлор, Сойер. Мы едем на место аварии. Это просто недоразумение. Анастейша не могла лететь этим рейсом.
Раздается смех Кавана. Бросив взгляд понимаю, что у нее истерика. К ней подбегают Миа и Гейл и пытаются успокоить, хоть сами еле держатся. Не в силах смотреть на эту картину, ухожу из квартиры.
— Тейлор, миссис Грей покидала пентхаус?
Тейлор отводит заблестевшие глаза, но отвечает ровным голосом:
— Да, мистер Грей. Она уехала в 12,45 ночи на такси. В базе данных числится билет в эконом-класс на ее имя и она прошла посадку.
Удар под дых. Нет, этого не может быть. Ошибка. Кто-то просто похож на мою Ану и имеет такое же имя. Может ее похитили? А вместо моей жены отправили двойника?
— Пока я не увижу ее… тело, говорить о гибели невозможно.
В автомобиле тишина и только судорожный вздох Сойера заставляет меня вздрогнуть.
— Мистер Грей, Ана… миссис Грей, она… Почти весь самолет с пассажирами сгорел. Спасатели не могут найти останки.
Что? Не верю. Как такое может быть. Вцепляюсь в волосы и кричу. Кричу от боли и осознания того, что случилось. И тут моя голова подкидывает мне вчерашнее воспоминание:
— Я беременна.
Господи, Ана. Она уехала из-за меня. Это я отправил ее и… нашего ребенка на смерть. Это я. Я. Я!!!
Мы подъезжаем к аэропорту. Автомобиль окружают толпы журналистов:
«Мистер Грей, это правда? Мистер Грей, почему Ваша жена летела обычным самолетом в эконом-классе? Мистер Грей, Вы что, развелись с погибшей?»
Последнее слово эхом раздается в моей голове. Погибшая. Ана погибла. Разворачиваюсь и даю в челюсть тощему журналюге. Меня оттаскивает охрана и проводит к начальнику спасательной службы.
— Мистер Грей, примите мои соболезнования…
— К черту их. Пока ничего не доказано.
— Но…
— Мы летим или нет? — я не могу выдерживать эти сочувствующие взгляды. Люди не понимают того, что я чувствую.
— Да-да, конечно, ждали только Вас.
Через 2 часа я оказываюсь посреди поля рядом с обломками авиалайнера. Зрелище ужасающее. Весь корпус обгорел, кое-где еще дымятся части самолета. Кручу головой, чтобы увидеть черные мешки, но их нет. Сглотнув комок в горле, обращаюсь к пожарному:
— Где останки тел?
— Их нет. Тела обгорели настолько, что от них остался только пепел. Проводить поисковую операцию нет смысла. К сожалению, огонь распространился по всему пассажирскому салону, но почти не затронул багажное отделение, поэтому личности погибших будем устанавливать по багажу.
Что за бред! Но посмотрев на обгоревший самолет, я понимаю, что спасатель прав. Подхожу чуть ближе и снова опускаюсь на колени. Мне плевать на спасателей, журналистов. Мне плевать на все. Этот мир покинул тот человек, который подарил
Слезы медленно скатываются по щекам. Вспоминаю, как плакал, когда разрешил Анастейше прикоснутся к себе. Как же мы были счастливы!
— Мистер Грей! — Тейлор топчется рядом с моей согнутой фигурой.
— Что?
— Там нашли чемодан миссис Грей…
Подхватываюсь и иду к группе. Медленно открываю замок и первое, что попадается мне на глаза — плюшевый медведь и маленькие носочки. Протягиваю к ним руку и слышу, как затихают люди, что стоят рядом. Закрываю глаза. Вдох. Выдох. Продолжаю осматривать сумку. Новые ползунки заставляют сердце судорожно сжаться. Сливовое платье. И рамка с нашей фотографией. Сомнений больше нет. Моя жена действительно летела в этом чертовом самолете и сгорела заживо из-за моей гнилой душонки.
Конец моей жизни. Занавес…
====== Глава 3 ======
Меня кто-то нежно берет за руку. Я отрываюсь от созерцания сумки и поворачиваюсь в надежде увидеть Ану, но нет. Рядом со мной стоит заплаканная мама, а с ней — отец. Моя надежда умирает. Осторожно освобождаю ладонь и возвращаю свой взгляд к сумке. Беру в руки свадебную фотографию и прижимаю к сердцу — если она находится здесь, значит Анастейша любила меня, даже когда оставила. Внезапно слышу судорожный вздох Грейс. Она подходит к сумке и бережно вытаскивает те самые носочки. Мама поднимает глаза, и я вижу, что она все поняла, но в ее взгляде нет осуждения, и это раздражает, приносит еще большую боль. Моя мать не знает, что каждое слово, сказанное мной вчера вечером, загоняло гвоздь в гроб Анастейши. Хотя какой гроб?! Мы ведь даже не сможем ее похоронить. А ее родители? Мои руки холодеют. Что же будет с ними? Я обещал беречь Ану, а вместо этого…
Поднимаю сумку и возвращаюсь к вертолету. Каррик и Грейс следуют за мной. Видно, что они переживают за меня, но меня больше нет. Умерла Анастейша — умерла моя душа, которую она мне подарила. Осталась лишь оболочка.
Весь полет проходит в молчании. Хочу сообщить о трагедии родителям Анастейши, но, осмотрев все карманы, понимаю, что забыл телефон. Беру сотовый Тейлора, и спустя несколько минут меня озаряет, что можно было и не звонить. Эта авиакатастрофа во всех новостях, а за Анастейшей всегда гонялись журналисты: у матери Аны сердечный приступ, Рей снова балансирует между реальностью и тем миром. Но они будут жить. Я знаю: моя Ана ни за что не разрешит им уйти вместе с ней.
В 3 часа возвращаемся в Эскалу. Людей стало еще больше. Итан, Хосе, Андреа, Ханна — все они не могут поверить в такую бессмысленную и нелепую смерть. Не выдерживаю и ухожу в нашу спальню. Взгляд падает на смятые простыни и память подбрасывает воспоминания проведенных здесь страстных ночей. Ее чарующий голос, прекрасные волосы, необыкновенный глаза. Она была идеальной. Лучшей. Неземной. Была…
Луч света скользит по комнате, оставляя след на тумбочке. Оборачиваясь, вижу обручальное кольцо моей жены и белый лист бумаги под ним. Немедленно открываю послание и, хоть я знаю, что там может быть написано, начинаю читать, жадно впитывая последнюю вещь, оставленную Анастейшей: