Ремесло Теней: Игла Дживана
Шрифт:
— Эпине, не отставай! — крикнул граф.
Среди всей нашей разношерстной компании, мне, пожалуй, путешествие пешком давалось легче всего. Тени поддерживали мой организм, не только заставляя позабыть об усталости, но и значительно развивали физические возможности, поэтому там, где другие спотыкались и часто долго думали, куда сделать следующий шаг, я просто шел, прыгал или лез, точно древолаз-гуатана, проворно и абсолютно бесшумно.
Постепенно спускались все ниже, пока уже крытые макушки паатов не исчезли за ветвями среднего уровня. Граф хотел достичь нижнего
— Не понимаю, почему нельзя было пройти по верхам? — удивлялась Эйтн, перелезая следом за Занди через трухлявый ствол одного рухнувшего, да не упавшего дерева. То и дело она кидала мрачные взгляды вниз. — Мне кажется, там идти гораздо опасней.
— Верно, потому до самой земли мы не полезем, но немного спуститься все-таки стоит, — ответил граф, обернувшись и внимательно посмотрев не девушку. — Или вы уже не доверяете своему проводнику, Эйтн? Изма, а на твоем месте этот цветочек я бы не трогал.
Мект как раз только-только склонился над распустившимся бутоном небесно-голубого цвета, с мясистыми бархатными лепестками, покрытыми капельками влаги. Цветок источал очень тонкий аромат, необычность которого привлекла и меня, вспомнившего о том, что слуга графа весьма неравнодушен к разнородным фимиамам. Запах привлекал целые стаи насекомых. Одно из них оказалось достаточно смелым, чтобы присесть на цветок, как в то же мгновение он резко захлопнулся. Вдруг откуда ни возьмись, у цветка выросли глазки, появились четыре лапки и хвост. Соскочив с насиженного места, живой цветок быстро юркнул в норку, только его и видели.
Изма от увиденного так и застыл с раскрытым ртом и растерянно захлопал глазами.
— Это — туа, — объяснил Занди. — Выдохни, Изма, это всего лишь безобидная ящерица. Правда, если бы вместо мухи, к ней в пасть попал твой палец, он бы так там и остался. Поэтому не суй их, куда попало.
С того момента Изма начал шарахаться буквально каждой твари, встреченной нами в пути. Правда, не он один. Мне тоже в каждой тени мерещились насекомые и прочие склизкие ползучие гады, от которых под воротничком дико зудела покрывшаяся испариной кожа. Пару раз казалось, что за нами издали кто-то наблюдает, но каждая попытка подтвердить это заканчивалась неудачей — ментальные щупы, направленные в том или ином направлении, не сообщали ровным счетом ничего, только напряженно гудели внутри моего сознания. Но так было с тех пор, как мы оказались в джунглях.
Я наблюдал за остальными, не заметил ли кто-нибудь из них того же, но и Эйтн, и Занди, и, что неудивительно, Изма вели себя совершенно спокойно. Несколько секунд я раздумывал, не поделиться ли своими предчувствиями. Судя по тому, что мне удалось узнать о махди, Тени на них реагировать не станут. А раз так, то и не зачем пока превращаться в параноика.
— Как долго нам еще плутать? — наконец спросила Эйтн. — Уже почти час как мы оставили килпассов, но никаких следов махди я не заметила. Граф, вы уверены, что мы не заблудились?
Занди остановился на месте и медленно повернулся к остальным,
— Еще как уверен — мы совершенно заблудились, — объявил он.
Я непроизвольно раскрыл рот.
— Так и знал.
— Конечно, — сиял Занди. — А иначе зачем бы нам понадобилось бросать килпассов?
— Ведь вы сами сказали, что махди…
— Махди никому не позволяют знать местоположение своих поселений, даже со спутников разглядеть их совершенно невозможно. После того, как я вернулся от них много лет назад, я несколько дней провалялся в беспамятстве, а когда, наконец, пришел в себя, то вспомнить не мог, как к ним добраться. Я еще много раз пытался их отыскать, но безрезультатно. Словно джунгли сами укрывали их от меня.
— Тогда какого черта мы сейчас стоим здесь по уши в грязи и насекомых, и рассуждаем о том, чего найти не можем? — не выдержал я. — Или не вы говорили, что знаете, как провести нас туда? В чем тогда смысл всего этого идиотского похода, если ни вы, ни кто-либо другой не знает, как найти этих проклятых аборигенов?
У, в общем-то, полезной способности лейров гасить свою усталость существовал один, но существенный недостаток — повышенная раздражительность, способная вылиться в нечто куда более серьезное. Лично у меня, руки уже чесались по самый локоть…
Но ответила Эйтн, а не Занди:
— Смысл в том, что мы сколько угодно можем бродить по лесам, пока махди сами нас не отыщут, я права?
— Совершенно верно, — все со своей кривой ухмылкой, кивнул его светлость.
— Хотите сказать, это специально?
— Ну, конечно! Теперь нам надо только дождаться, когда хозяева джунглей решат, что их незваные гости поплутали достаточно, чтобы быть принятыми Старейшиной.
— Ваша светлость, — почти неслышно выдохнул Изма, — по-моему, дождались.
Он указывал в густую тень из переплетенных лиан над головой Занди, а глаза округлились от испуга, вот только непонятно, за кого он переживал больше — за себя или же за хозяина. На том месте, куда показывал мект, из тени, словно по волшебству, материализовалась приземистая фигура; из-за сумрака было сложно разобрать нечто большее, чем ее очертания, но уже тогда мне почудилось в ней что-то знакомое — я уже наблюдал этот трюк как минимум пару раз. Когда зажглись два фиолетовых фонарика вместо глаз, все сомнения разом отпали.
— Это они.
Мгновение темная фигура оставалась неподвижной, но потом с ней стала происходить какая-то метаморфоза, пятно стало делиться и множиться, будто живая клетка, и уже не одна, а четыре, пять, шесть фигур смотрели на чужаков в здешних краях сверху вниз своими фосфоресцирующими глазами.
— Там еще, — проговорила Эйтн, указывая в противоположную сторону. — Мы окружены.
Рука девушки инстинктивно легла на кобуру.
— Только без резких движений, пожалуйста, — предупредил нас Занди, по-прежнему не отрывая взгляда от того, что появился первым. — Они должны понять, что мы не представляем угрозы.