Ремейк первой любви
Шрифт:
Вместо того чтобы защитить подругу, ей пришлось униженно ползать на коленях под ногами у Бурмистровой и Полигона и собирать упавшее. На ее счастье, к ним подошли Катя с Сергеем, отлучавшиеся в ближайшее кафе на обед.
– Лена, а вы с Наташей ходили обедать? – участливо спросила Катя.
Лена отрицательно помотала головой.
– Так идите! А то на тебе лица нет. Замерзла? Я возьму у Наташи Параболу, а ты отдай Сергею Полигона.
Лена готова была ее расцеловать! Она отдала Сергею повод уздечки и припустила вслед за Катей к Наташе. Бурмистрову
В кафе Лена передала Наташе весь разговор с Ириной Ивановной. Та от негодования даже по столу кулаком ударила:
– Что это она в наши дела решила вмешиваться? Как же Катя с Сергеем будут деньги зарабатывать, если мы – ты, я, Анька, Женька с Пахомом, Янка Кишкурно – уйдем? Никак! Мы же им по доброте душевной помогаем! Или мы – негры, крепостные крестьяне?! Поблагодарила бы лучше! И разговаривать можем, с кем хотим. Что она про Таньку выдала?
– Я даже пересказывать не хочу.
Тане Борисовой все девчонки завидовали. Еще бы, у нее была самая настоящая любовь! Все знали историю ее знакомства со Стасом Вершининым. Как она в четырнадцать лет пришла на конюшню в Парке культуры и попросилась ухаживать за лошадьми. Ее взяли. А там периодически появлялся сын хозяев лошадей, Влад Вишневский, со своим другом Стасом. Стас увидел Таню и моментально влюбился.
На лошадях из этой конюшни катали на площади Победы, и Стас при всех заявлялся туда, чтобы подарить Тане огромный букет цветов. Все девчонки на конюшне сходили с ума от зависти к Борисовой. Ведь Стас был взрослым парнем – ему уже исполнилось двадцать, он учился в университете. К тому же все девчонки признавали, что он – красивый. А о букете, подаренном прилюдно, днями и ночами мечтала каждая из них!
Лена тогда ходила на другую конюшню, но и там обсуждали этот роман. А когда она стала ездить в Лучевое, и там все уже были в курсе. Потом Лена стала видеть Таню в своем районе, они начали общаться, и Лена узнала, что она переехала жить к Стасу. И ей даже в голову не пришло осудить свою новую подругу! Как, собственно, и никому другому со всех конюшен города.
Лена не раз была у них в гостях. К Тане так тепло относились родители Стаса, он трогательно и нежно заботился о ней, и Лене по-хорошему было завидно. В этом году Стас оканчивал университет, они собирались пожениться.
Это был не единственный повод для зависти. Таня была самостоятельным человеком. Она оформилась как частный предприниматель, сама нашла цыган и договорилась с ними, чтобы они разрешали ей катать на их лошади. Стас, кстати, вовсе не был сынком богатых родителей и не купил ей лошадь, вначале был даже против. Беспокоился за Таню. А потом ничего, втянулся: сделал сани, помогал ей катать на площади, несмотря на свой пятый курс и приближающиеся госэкзамены, к которым надо было усиленно готовиться.
Лена только мечтала о своей конюшне, о том, что не надо будет никому подчиняться и выслушивать, как сегодня от Бурмистровой, нелепые обвинения. Мечтала о своих лошадях, о том, как она будет вести занятия по верховой езде, а катать
– Я все равно буду общаться с Борисовой и Вершининым, – решительно сказала Наташа.
– Я тоже! Конечно! – согласилась Лена: и сейчас она была уверена, что сделает это даже в присутствии Ирины Ивановны.
– Борисова – молодец! Мне бы ее уверенность в своих силах!
– И мне...
Они поели, Лена пересчитала деньги и отдала плату за катание Наташе, чтобы не таскать деньги в карманах: вдруг снова выронит их и потеряет? Сумма, правда, была не такой уж крупной. Но в следующие выходные они должны выручить побольше: Новый год на носу.
Лена вспомнила о празднике, и ее настроение улучшилось. Новый год, подарки, родители обещали уйти к бабушке и оставить ее дома одну, чтобы она могла привести подруг! У нее будет свой, самостоятельный, взрослый праздник! И никакая Бурмистрова его не сможет испортить. Можно будет пригласить всех конюшенных: Аню, Наташу, Яну... И Женьку с Пахомом. А что? У них давно уже своя компания – почему бы им и Новый год не встретить вместе?
У Лены даже голова закружилась от перспективы встретить Новый год с Пахомом... Они вернулись на площадь. Лена взяла Полигона у Кати, Наташа – Параболу у Сергея, и они снова стали катать. Лена поделилась с подругой своими планами на предстоящий праздник.
– Вот здорово! Конечно, я приду! – обрадовалась Наташа.
И тут неожиданно перед Леной возникла Бурмистрова.
– Ой, мне срочно нужно зеркальце – у тебя есть? – и быстро сунула Лене руки в карманы.
Зеркальца у Лены не было.
– Ну нет так нет, – и Ирина Ивановна ушла.
– Что это было? – не поняла Лена.
– Знаешь что? – задумчиво сказала Наташа. – Мне кажется, она хотела проверить, что у тебя в карманах!
– Какая ей разница, что я ношу в карманах? – не поняла Лена.
– Деньги она искала! Подозревает, что ты не всю выручку отдаешь.
– Она видела, как у меня из карманов деньги вывалились... – стала соображать Лена. – Так она считает, что я сую их в карманы вместо сумочки для денег, чтобы потом выручку не отдать?! Да я просто забыла сумочку! Да я тебе всю выручку отдала до последнего рубля! – Лена задохнулась от возмущения, вывернула карманы пуховика: – Смотри, у меня ничего нет! У меня своих денег – только на маршрутку! Да и те в цивильной одежде остались.
– А она считает, что ты у них воруешь.
С Катей и Сергеем отношения всегда строились на доверии. Девчонки и в Лучевом брали, бывало, деньги за занятия, а затем отдавали старшим. А здесь, в городе, они собирали выручку в сумочки – просто туда было удобнее класть, чем в карманы! Потом опять же отдавали «начальству».
– Да я ни разу ни рубля себе не присвоила! Как она могла подумать такое?! – Лена никак не могла прийти в себя от возмущения.
– Я тоже. Не знаю, как она может не доверять? Как тогда с нами дальше работать?