Реминисценции-о-Павке-Корчагине
Шрифт:
человеком
ФИ-аналитическое складывание имени отчества фамилии с другого конца привело Опаськина к интересному результату – БорНикЕль.
правильное название
Владимир даже вздрогнул и многое стало ему ясно в современной истории. Конечно, ну какой там Норникель – надо увековечить имя партийного отца российской демократии Борникель.
С таким отчеством – Борникелевич можно однозначно многое достичь, не забывая аракчеевского знаменитого: «Мы всё сделаем: от нас русских нужно требовать невозможного, чтобы достичь возможного». В самом гордом сочетании Бор + Никель уже было заложено сочетание ракетных, корабельных и космических технологий, опять же обосновывался респект и уважуха на далеком зарубежном Западе. Тут можно и назваться – Владимир Борникелевич Ебнарь. Или, на худой конец – Владимир Борникелевич Титании. Здесь заложен великий
между прочим,
Но до приличий ли в современной отчаянной жизни?
Американские санкции и всякие мелкие спекуляции на эту тему, по -мнению Ильича, можно было прекратить мгновенно, просто перестав поставлять им наш титан, бор и никель. Заодно потребовать от них взад весь наш уран, предательски отданный ЕБНом, а заодно Аляску, предательски сданную америкосам в аренду Николашкой Вторым.
Без нашего Титана, Бора и Никеля америкосам придется несладко. Им не будет Пути и Дороги в будугцее и мир технологий 4,0. На одном интернете – без железа, далеко не уедешь.
По поводу модуса Пути, – призрачного Пути, – как сказал в своей «Философии свободы» Николай Бердяев,-блаженству,– Опаськин, начитавшись Керуака написанного битниковского сочинения «На дороге», всегда с грустью раздумывал о четырех великих благородных буддистких истинах: Истине о страдании. Истине о причинах страдания. Истине о выходе из страдания и Истине о Пути.
полноте, свободе и его знаменитого, сознания на рулончике туалетной бумаги
потоке
Получалось, что Великий Будда в своей знаменитой Бенаресской проповеди рассуждал точно так же как Достоевский – главным и всё обусловливаюгцим было человеческое страдание и его связь с общим смыслом жизни.
В итоге выходил, с точки зрения Владимира, полная, философски фундированная, кошмарная жизненная безнадёга – без страданий Пути не будет ни для кого!
Хотя, тот же, очень уважаемый Опаськиным Бердяев, достаточно ясно обосновал свою позицию по этому вопросу: «Земной дух человечества, пошедшего по пути змия, загипнотизировал человека заманчивой идеей прогресса и грядугцего в конце прогресса земного рая, и так обольгцен был человек, что не заметил безумия своего служения прогрессу и своего подчинения счастливцам грядугцего рая. Прогресс цветет на кладбигце, и вся культура совершенствуюгцегося человечества отравлена трупным ядом. Все цветы жизни – кладбигценские цветы. В природном порядке, в жизни человеческого рода все подчинено закону тления. Каждое поколение съедается поколением последуюгцим, унаваживает своими трупами почву для цветения молодой жизни, каждое лицо преврагцается в средство для новых человеческих лиц, которых ждет та же участь; каждое лицо рождает будугцее и умирает в акте рождения. Распадается в плохой бесконечности. Вся человеческая энергия направлена вовне, на создание несовершенной, дурной множественности, на поддержание прогресса, закрепляюгцего закон тления, а не внутрь, не вглубь вечности, не на победу над смертью и завоевание всеобгцей, полной и вечной жизни. И живёт человеческий род, весь отравленный этим трупным ядом своих предшественников, всех предыдугцих поколений, всех человеческих лиц, так же жаждавших полноты жизни и совершенства; Живёт человек безумной мечтой победить смерть рождением, а не вечной жизнью, победить ужас прошлого и настоягцего счастьем будугцего, для которого не сохранится ни один живой элемент прошлого. Ни один из боровшихся и страдавших не войдет в рай будугцего, и нет с этим будугцим живой реальной связи ни у одного человека. Связь человека с будугцим человечеством в порядке смертной природы – фиктивна, иллюзорна, связь эта есть результат гипноза, безумного самообмана».
Анализирую это бердяевское философски-свободное, оптимистичное и предельно краткое суждение по поводу призрачности, то есть практической невозможности пути, Ильич понимал, что в целом жизнь отдельного человека развивается по стохастическому марковскому процессу. Очень многое зависело от случайностей. Была ли какая – либо закономерность в нелепом и многофакторном наборе этих случайностей, определяющих в конечном итоге жизнь конкретного человека. Этого Владимир не знал,
сатанинскую улыбку корреляции
Степень же волатильности зависела от поведения индивидуума, от соотношения разумности, воли и стремления к неожиданным прыжкам и поворотам. Но вот куда именно и как идти, Ильич, как и окружаюгцая народная масса, учитывая сатанинскую улыбку корреляции и саркастическую улыбку волатильности, до сих пор не знал. Видимо, надо было разработать какую-ту систему индикаторов, стоп-лоссов, учитывая фрактальное построение и неламинарность жизненного процесса, отсюда вытекала невозможность применения критерия Пуазейля, банального волнового уравнения Шредингера, не говоря уж о потенциале Леннарда-Джонса 6-12 или плоскости Пирсона. Метафизика без диалектики была абсурдна.
В итоге всё вышло у Ильича совсем, как в «Божественной комедии» -«земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу. Утратив правый путь во тьме долины»… А левым, революционнокоммунистическим путем, к сожалению, и не получилось. Это Опаськин прочувствовал, как и весь скромно молчаливый народ, всей своей, увы, простой, как в детском мультфильме у слона Хортона, жизнью.
Весь единый, порой фанатичный, трудовой порыв древнего советского народа оказался бессмысленным и невостребованным до безобразия. Ведь были же огромные достижения. Вот даже великий Маркес был просто поражен и озадачен в свое время, написав «22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока- колы». Представляете – такая огромная страна – и нигде, нигде не бутылочки кока- колы, на худой конец -лимонад Дюшес по 30 копеек за бутылку. Куда же это всё делось?
Получается – правильно писал Ремизов, вторя вслед за Достоевским, в своем «Пруде», что жизнь, безусловно, трагична.
–Трагедия в том, что без пруда, как известно, не вытагцишь рыбку. А пруд есть не у каждого,– размышлял Ильич.– А у некоторых бассейны как пруды, но, вот чертовгцина, там нет рыбок! А если и поймаешь в конце жизни золотую рыбку- то она может оказаться и пираньей, а хуже того -вообгце крокодилом!
Для Опаськина по всей своей жизни стало понятно, что миром правит антихрист-князь тьмы. Поэтому путь живугцих человеческих червячков представлялся ему четырнадцатиэтапным путём на Голгофу, путём страданий с остановками, поколачиванием и распятием наиболее добрых и отзывчивых на крестах жизненных этапов. И в этом жизненном восхождении на свою, для каждого Голгофу, надо проявить себя в высшей степени достойно, хотя бы по тому же Бердяеву, писавшему: «Достоинство человека измеряется не пассивным страданием, не исканием ударов судьбы, а активной и творческой победой над корнем страдания, над злом жизни».
То есть не надо пассивно болтаться на кресте страдания, а надо стараться, как Христос, обмануть стражников, пролить на них немыслимую сладость, организовать землетрясение или громко и страшно завопить и, воспользовавшись их замешательством, скрыться в пегцере, найти убежигце. Опаськин вспомнил речь Брежнева на семнадцатом съезде комсомола: «Человек должен занимать активную жизненную позицию».
К сожалению, позиция многих поневоле была похожа на не совсем эстетичную позицию ракообразных. Сама жизнь и имманентное зло жизни ставили их в эту пассивную, обожаемую ЛГБТ, позицию. Убежигце от корня зла найти было проблематично.
– Вырвать бы к чёрту весь этот корень,– мечтал Владимир, – может и жизнь бы была тогда не такой корявой. Корнем же было, как ни крути, банальное отсутствие денег.
–Жизнь-корябеда, турецкий барабан, кто на нём играет – противный таракан, – навеяло Ильичу из детства. Тараканом Опаськину быть не хотелось. Хотя модус таракана был жизненно понятен Ильичу. Семиологически слово состояло из двух частей – тара и кан, в переводе с английского означало шариться по помойкам в поисках алюминиевых банок. Этим занимались многие.