Ремонт на всю голову
Шрифт:
Петя кивнул, соглашаясь с моими доводами, но тут же возразил;
— У меня теперь вовсе кружки нет. Из чайника чай пить?
В руке он бережно держал свою лекарственную редьку и мне одного взгляда на неё хватило, чтобы вспомнить. Денег у Петеньки на новую кружку нет. При всей этой плачевной ситуации сам Петенька не выглядел жалким, а оттого и мне пускаться в жалостливую заботу не хотелось. Просто так возвращать ему посудину я не собиралась.
— Ладно. Верну тебе кружку, но только с условием. — не потерялась, не упустила возможности
— С каким ещё условием? — кисло спросил хмурый Пётр.
— Соблюдаешь закон о тишине. — вздохнула при этом тяжело и отвела взгляд в сторону, чтобы не расхохотаться.
— Ладно. — не сразу, но всё же согласился Петенька.
Сходила на кухню ещё раз уже за его кружкой, и вернув её, выпроводила наконец-то Петра. Только дверь закрыла и сразу же исполнила первый пункт из своего плана, нырнула в ванну с горячей водой и душистой пеной.
Пролежать в ванне минимум часик было славным делом, но на этот раз не вышло. Спустя минут пятнадцать возлежания под пенной шапкой я поняла, что засыпаю. Не знала, можно ли так утонуть, но ну его на хрен узнавать!
— Ещё подумают, что утопилась. — с этими словами я выбралась из воды и обмотавшись полотенцем пошла в спальню.
Почти дошла, но вспомнила, что зубы не почистила, да и пробку не выдернула. Лезть утром рукой в холодную воду жутко не хотелось, а цепочка у пробки оторвалась ещё на прошлой неделе. Так и так пришлось вновь возвращаться в ванну и бог знает что случилось бы, если бы я легла спать.
Подойдя к ванной комнате, я смогла услышать, как кто-то ковыряется в замочной скважине. Обмирая от страха и уповая на внутреннюю защёлку, я подкралась к двери, прихватив по пути телефон. Аккуратно посмотрела в глазок и увидела спину в довольно знакомого цвета куртке. Бежевая в разводах, именно этот урод ковырялся в моей двери при полицейском и Петеньке.
Убедившись, что дверь закрыта изнутри, я бесшумно дошла до спальни и лишь там позвонила папе.
Спустя три минуты после моего звонка за дверью квартиры раздался мужской вопль. Дольше папе объясняла, что к чему. Но даже зная, что сволочь поймана и вопит за дверью, потому что ему бравые ребята заломили вороватые ручонки, не рисковала посмотреть в глазок. Даже когда возня и вопли за дверью стихли не высовывалась. Папа всё это время висел со мной на телефоне, отчитываясь, где он конкретно едет и так пока не прозвучала команда;
— Открывай дочь! Я под дверью.
Бросилась к двери трясущимся от страха зайцем. Вновь забыла, в какую сторону крутить защёлку, но в итоге справилась и врезалась в папочкины объятия.
— Что за история? Мне тут участковый сейчас плакался, что к этому квартирнику обратился, чтоб тебя спасти. Мол тебе плохо было, мол срочно надо было дверь вскрыть. Что за история с соседом дочь? — с порога стал допытываться, но быстро от чего-то перестал, а я со страху упустила этот момент.
— Где он?! — выглянула из-за папиного плеча, встав на цыпочки,
— Да в бобике уже трясётся. В отделе до утра отсидится, я его завтра лично допрошу. — угрожающе пообещал папа, — А ты давай собирайся, у нас переночуешь. Поживёшь, в общем, пока я разбираться буду.
— Да нет. Пап ты что? Я дома останусь. Поймали же его.
— Собирайся, собирайся. Там мать не жива не мертва, ждёт тебя. — настаивал папа, затолкав меня в прихожую и закрыв за собой дверь.
— Ты маме рассказал?! Зачем ты маме рассказал?! — возмутилась я.
— Ха! Ты думаешь твоя мать пустила бы меня на ночь глядя, куда не известно? Она чем старше, тем подозрительней. Собирайся. — строго произнёс отец.
Раньше я бы действительно не смела ослушаться. Собралась бы и поехала как миленькая, но то было раньше. В те славные добрые времена, когда с меня не требовали создать ячейку общества. Сейчас же это всё дошло до маразма, создать ячейку необходимо было уже хоть с кем-то. Перспектива слушать эту пропаганду на завтрак обед и ужин совсем мне не улыбалась.
— Не поеду я! Замки же хорошие, это я, вообще, позвонила, чтобы вы гада изловили. — встала в позу, делая честный вид, что мне не страшно.
И если адекватно судить о том, что вору мою дверь не вскрыть, когда она закрыта изнутри, то действительно не страшно. Но я сыкло! Я жуткая и неадекватная трусиха, а страшней ковыряющегося в замочной скважине вора только моя мама, ковыряющаяся в моём мозге.
— Матери тогда звони по видеосвязи. — потребовал папа, — Вот так встань. — выставил меня спиной к себе, теперь в камеру нас было видно обоих.
Мама ответила на видеозвонок моментально, папа мгновенно не дал вставить мне и слова.
— Отказалась ехать! — скомандовал над моим ухом, словно не в прихожей, а в полях на своих учениях.
— Мама всё хорошо! Взломщика задержали! — радостно заголосила в противовес папиному командному голосу.
— Ох! Я что-то переживаю, может всё же к нам? — просила мама с тревогой, присущей любой хорошей родительнице.
— Нет-нет. Всё хорошо мамуль, я у себя останусь. — лыбясь стояла на своём.
После пятиминутного тяни — толкая удалось договориться с родителями, и папа отбыл домой, обещая звонить мне каждое утро и вечер. Мама угрожала тем же. А я, закрывшись на все замки, поняла, что спать не могу.
Страшно.
Даже включённый во всей квартире свет, бубнящие на разные голоса телек и ноутбук, ничего этого мне не хватало для спокойствия.
Словно в тумане я выбралась из-под одеяла, и натянула на себя первое попавшееся под руку платье. В прихожей вооружившись стальной лопаткой для обуви, вышла в подъезд. Перепрыгивая сразу по две ступеньки за десяток секунд добралась до сто одиннадцатой квартиры и ткнула на кнопку звонка.
— Собирайся! Ты будешь ночевать у меня! — огорошила Петеньку, как только его сонная, но уже злая морда показалась в дверях.