Ремонт в замке Дракулы
Шрифт:
Бам! Собирает их снова.
— Кхм… — раздалось над Миорой, после чего раздался сухой металлический скрежет и грохот, с каким тянется по полу за шнур брошенный кем-то микрофон. Зрители закрыли уши, раздались недовольные вопли. — Извините за задержку, дорогие гости! — нежно промурлыкала Кара Дракулешти.
Знакомые с ней зрители недоверчиво заозирались в толпе. Ничего хорошего такая нежность со стороны ведьмы не предвещала.
Стана, угощавшая Романа очередным коктейлем, чуть не выронила бокал.
Теодор, стоявший неподалеку от гримёрок артистов, поймал себя на мысли, что хотел бы пригнуться и отползти под сцену. Вот туда, где торчит какая-то палка.
Милена начала искать
Серхио переглянулся с Ракием, оказавшимся рядом. Последний удивленно снял с трудом надетый на голову шлем.
— Наш фестиваль продолжается! — жизнерадостно крикнула она в микрофон, с ужасом наблюдая пульсации черного цветка. — Продолжается шествием Общества любителей Дракулы! Вместе с которым мы все устремимся в город, где нас ждет вечер развлечений! Конкурс вампирских костюмов, причесок с шикарными призами! Победитель получит... автомобиль! И еще... всех ждет шикарнейший банкет, мурррр! За наш счет!
Недовольные вопли сменились восторженным гулом, переходящим в знакомые уже овации. Толпа приняла предложение, готовая двигаться за новой предводительницей. Люди приняли обещания за окончание мероприятия и устремились кто куда.
— Пока шествие начинает свое движение... — в голосе Кары послышались звенящие нотки, — под руководством прекраснейшей... председательницы! Организованное шествие! Я спою вам песню, — с этими словами чёрная Дракулешти подобрала со сцены брошенную кем-то из ярко окрашенных корейских звезд гитару.
Ударила по струнам и шепнула в микрофон что-то на латыни.
Роман, не сводящий с Кары глаз, усмехнулся. Но промолчал.
— Вольный перевод с румынского, — комментировала колдунья, вернув себе внимание толпы, — в меру моих скромных навыков. В нашем краю эта баллада известна как «Песнь о Миоре» или «Сердце Дракона». — люди, бесновавшиеся несколько часов кряду, притихли, а Кара продолжала, перебирая струны. — Она была утрачена, но недавно мы нашли старинную рукопись. А в ней был этот интересный текст.
Она улыбнулась. Выжидающая толпа поняла, что от нее требуется. Первые робкие хлопки упали на благодатную почву, разгоряченная публика одарила новую певицу аплодисментами.
— Исполняется впервые, — прошептала она, когда аплодисменты стихли, — впервые за последние триста лет.
Мягкие гитарные аккорды сплелись с томными вздохами. Нежная девушка, выступающая после заводных парней, растопила разгоряченные сердечки любителей вампирской романтики.
Сквозь века Вижу снова и снова Как целует небо Золотая Миора.Голос Кары, звонкий и ясный, как миорское небо, полетел над толпой. Люди прикрывали глаза, садились на засыпанную истерзанными одуванчиками землю, покачивались в такт мелодии.
За их спинами шныряли раскрашенные дамы в черных карнавальных платьях и смешных париках. Выстраивались в шеренгу, делились на пары, обменивались короткими кивками и фразами, готовые после окончания песни направить толпу к выходу по безопасному пути.
И увижу тебя В сердце дракона! Воспарит тогда ЗолотаяЦветок, тем временем, перестал пульсировать. Собрался в плотную каплю с острым, направленным в небо кончиком. Чернота потемнела до того неуловимого цвета, когда невозможно понять — черный это или фиолетовый.
Зрители, увлеченные выступлением Кары, приправленным толикой чар, и не думали оборачиваться. Колдунья прикрыла глаза, перебирая струны. Ей, в отличие от всех остальных, со сцены открывался великолепный вид на ввинчивающуюся в небо тьму.
«Она справится, она просто обязана справиться!»
— Бальс-с-с-са, — голоса Дина и Влада расплылись полуденным маревом, — бальс-с-с-с-а.
Бажена прислушалась к шуму. Кто-то кричал ей в ухо, но будто через подушку. Где-то было весело. Пели песни, хлопали в ладоши, стучал медный барабан. Знакомый, как в том страшном сне с ожившим плющом.
Всё это отдалялось, уезжало от нее дальше и дальше, пока не расплылось в тишине.
— Бальс-с-с-а, — теперь она точно разобрала шипение.
Бальса — это она, Бажена. Она бальса. Значит, беседуют с ней.
— Ну, допустим, я тут, — ответила она.
Шипение стало приближаться.
— Бальс-с-с-а, иди с-с-с-юда.
— Зачем? — спросила она, — и как я пойду? У меня, кажется, даже ног нет.
Мгновение назад она пробовала опустить голову вниз, но поняла — не может. Ног не было. Как и шеи, которая могла бы помочь в поворачивании головы.
— Ош! — Бажена попробовал моргнуть, чтобы скинуть наваждение, но поняла, что для этого нужны веки и глаза.
Она висела в пустоте и смотрела на нее вся сразу. Так, будто была шаром с тысячами глаз. Или... бестелесным духом, который не видит, но ощущает все вокруг.
Не может даже моргнуть.
— Иди на мой голос-с-с-с.
— Ладно, — согласилась она, — попробую.
Она представила себе ноги, которыми могла бы идти.
Ноги не появились, но пустота вокруг начала собираться в плотные комочки. Черные, белые, серые, золотистые. Они перекатывались и моргали. Исчезали и появлялись. Скользили вокруг ртутными разводами, проступали на поверхности других капель и всасывались друг в друга.