Ренессанс. У истоков современности
Шрифт:
2. …амбициозный литератор Стобей…David Diringer, The Book Before Printing(New York: Dover Books, 1982), pp. 241ff.
3. На этой стене…Andrew M.T. Moore, «Diogenes’s Inscription at Oenoanda», in Dane R. Gordon and David B. Suits, eds., Epicurus: His Continuing Influence and Contemporary Relevance(Rochester, NY: Rochester Institute of Technology Cary Graphic Arts Press, 2003), pp. 209–214. См.: The Epicurian Inscription (of Diogenes of Oinoanda), ed. and trans. Martin Ferguson Smith (Naples: Bibliopolis, 1992).
4. «Их можно обнаружить…»Aristotle, Historia animalium, trans. A.L. Peck, Loeb Classical Library, 438 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1965–1991), 5:32.
5. Крохотный серебристо-белый
6. …«непрестанные терзания»…Ovid, Ex ponto, trans. A.L. Wheeler, rev. G.P. Goold, 2nd edn. (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1924), I. I. 73.
7. …«кормом для лютой моли».Horace, Satires. Epistles. The Art of Poetry, trans. H. Rushton Fairclough, Loeb Classiacal Library, 194 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1926), Epistle I.20.12.
8. «Пожиратель книг…»In Greek Anthology, trans. W.R. Paton, Loeb Classiacal Library, 84 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1917), 9:251.
9. Многие, а возможно, и большинство греческих копиистов…Kim Haines-Eitzen, Guardians of Letters: Literacy, Power, and the Transmitters of Early Christian Literature(Oxford: Oxford University Press, 2000), p. 4.
10. «Я получил книгу…»Цитирует Лайонел Гассон: Lionel Gasson, Libraries in the Ancient World(New Haven: Yale University Press, 2001), p. 77.
11. Издателям приходилось мириться…Leila Avrin, Scribes, Script and Books: The Book Art from Antiquity to the Renaissance(Chicago: American Library Association, 1991), p. 171. См. также сс. 149–153.
12. Огромная армия мужчин и женщин…О женщинах-копиистах см. Haines-Eitzen, Guardians of Letters.
13. Изобретение наборного шрифта…По некоторым оценкам, в период между 1450 и 1500 годами напечатано столько же книг, сколько их было выпущено за всю историю человечества до 1450 года. Такое же количество книг было издано с 1500 до 1510 года и вдвое больше в следующем десятилетии.
14. …многоопытная бригада писцов…О писцах см.: L.D. Reynolds and N.G. Wilson , Scribes and Scholars: A Guide to the Transmission of Greek and Latin Literature, 2nd edn. (London: Oxford University Press, 1974); Avrin, Scribes, Script and Books; Rosamond McKitterick, Books, Scribes and Learning in the Frankish Kingdoms, 6 th –9 th Centuries(Aldershot, UK: Variorum, 1994); M.B. Parkes, Scribes, Scripts, and Readers(London: Hambledon Press, 1991). О символической значимости писца: Giorgio Agamben, Potentialities: Collected Essays in Philosophy, ed. Daniel Heller-Roazen (Stanford: Stanford University Press, 2000), pp. 246ff. У Авиценны примером «совершенной умственной потенции» являются способности искусного писца в момент, когда он не пишет.
15. …а в Александрии…В огромные хранилища, располагавшиеся на южной окраине Александрии, баржами свозилось зерно, выращиваемое на плодородных землях речных равнин. Здесь его инспектировали дотошные чиновники, проверяя, чтобы «в нем не было примесей грунта или ячменя, чтобы оно было без гнили и хорошо просеяно». – Christopher Haas, Alexandria in Late Antiquity: Topography and Social Conflict(Baltimore: John Hopkins University Press, 1997), p. 42. Мешки с зерном затем доставлялись по каналу в гавань, где его ожидали корабли. Отсюда суда уходили в города, населению которых уже недоставало провианта с близлежащих местностей. Александрия была одним из важнейших поставщиков хлеба для Древнего мира, она обеспечивала стабильность и потому могла владычествовать. Но Александрия контролировала не только рынок зерна. Купцы города торговали винами, льном, гобеленами, стеклом и папирусом. Болотистые низины возле города были исключительно пригодны для выращивания тростника, из которого изготавливали бумагу. Во все времена – от Цезарей до франкских королей – «александрийский папирус» был излюбленным материалом, на котором бюрократы, философы, поэты, священники, купцы, императоры и ученые записывали свои долги и мысли.
16. …аккумулируя
17. …можно было сравнить…Ammianus Marcellinus, History, Loeb Classical Library, 315 (Cambridge, M.A.: Harvard University Press, 1940), 2:303. См. у Руфина: «Все сооружение состояло из арок с большими окнами над каждой из них. Внутренние палаты отделялись друг от друга и предназначались для ритуалов и тайных обрядов. Дворики для отдыха и маленькие часовни с изображениями богов располагались на верхнем уровне. Повсюду возвышались роскошные дома, в которых жили жрецы. По всему периметру тянулась галерея-портик, стоявшая на колоннах и обращенная вовнутрь. В центре высился храм, весь в мраморе и колоннах из благородного камня. Внутри храма стояла статуя Сераписа, настолько большая, что обе руки божества касались стен». Цитирует Хаас: Haas, Alexandria in Late Antiquity, p. 148.
18. Первый удар…Александрия была важным стратегическим центром и не могла избежать конфликтов, которые раздирали римское общество. В 48 году до н. э. Юлий Цезарь загнал своего соперника Помпея в Александрию. По приказу египетского царя Помпея умертвили и его голову продемонстрировали Цезарю, который изобразил огромное горе. Хотя Цезарь и имел в своем распоряжении не более 4000 солдат, он решил остаться в городе. Противостояние длилось девять месяцев, и немногочисленное римское войско оказалось перед угрозой уничтожения египетским флотом, входившим в гавань. Используя просмоленные и намазанные серой факелы, солдаты Цезаря подожгли корабли. Огонь поднялся неистовый, поскольку корпуса кораблей тоже были просмолены, а палубы навощены. (Подробности поджога заимствованы у Лукана: Lucan, Pharsalia, trans. Robert Graves [Baltimore: Penguin, 1957], p. 84, III:656–700). Огонь перекинулся с кораблей на берег, распространившись на склады и библиотеку или по крайней мере на отдельные книгохранилища. Конечно, никто не хотел поджигать манускрипты, они просто послужили легковоспламеняющимся материалом. Поджигатели о них даже и не думали. Цезарь поручил владычество завоеванным городом сестре свергнутого царя деятельной красавице Клеопатре. Утраты библиотеки можно было довольно быстро восстановить. Через несколько лет влюбленный Марк Антоний подарил Клеопатре 200 тысяч свитков, захваченных в Пергаме. (Колонны Пергамской библиотеки и сейчас стоят среди руин когда-то великого города на турецком берегу Средиземного моря.) Манускрипты, украденные в одной библиотеке и отданные другой, естественно, не могли заменить то, что уже утрачено. Библиотекари Александрии все сделали для того, чтобы восстановить потери, и Александрия по-прежнему оставалась важным интеллектуальным центром. Но пожар доказал: Марс – опасный враг книжной культуры.
19. А на исходе века…Лишь в 407 году епископам разрешили закрывать или уничтожать храмы. – Haas, Alexandria in Late Antiquity, p. 160.
20. «Будто напившись…»Руфин, ibid., pp. 161–163.
21. Не правда ли, что мы мертвы… Greek Anthology, p. 172.
22. «Если вы решите…» The Letters of Synesius of Cyrene, trans. Augustine Fitzgerald (Oxford: Oxford University Press, 1926), p. 253. В Гипатии было нечто такое, вызывающее уважение не только ученых мужей, но и рядовых граждан. Юноша, приехавший в Александрию из Дамаска изучать философию через двести лет после гибели Гипатии, все еще мог слышать восхищенные рассказы о ней: «Весь город любил ее и относился к ней с исключительным почтением, и властители прежде всего ей выказывали знаки уважения». – Damascius, The Philosophical History, trans. Polhymnia Athanassiadi (Athens: Apamea Cultural Association, 1999), p. 131. Вот какие слова посвятил ей поэт Паллад: