Ренуар
Шрифт:
Беседы с Базилем, Сислеем, Моне становились всё более оживлёнными, горячими. Ренуар, продолжавший жить в одной квартире с Эмилем Анри Лапортом на площади Дофин, дом 29 на острове Сите, всё более отдалялся от него, хотя именно Лапорт убедил его поступить в мастерскую Глейра. «Нужно писать на натуре, устанавливать мольберты на природе», — убеждал всех Моне, делясь опытом, который он приобрел, живя в Нормандии рядом с Буденом и Йонкиндом. 33 Ренуар внимательно слушал. Может быть, Моне прав?
33
Эжен Буден(1824-1898) — французский живописец, один из создателей пленэрного пейзажа, предшественник импрессионизма. Иоганн Бартольд Йонкинд(1817-1891) — голландский художник, предшественник импрессионизма.
Если Ренуар терпеть не мог Милле 34 и его крестьян, которые ему казались ряжеными, то картины Руссо и Добиньи, а также Коро 35 производили на него большое впечатление. «Я сразу понял, каким выдающимся мастером был Коро». Огюсту также очень нравилась манера Диаса. 36 «Я люблю Диаса. Он мне доступен. Я говорил себе, что если бы я был художником, я хотел бы писать, как он, и, возможно,
34
Жан Франсуа Милле(1814-1875) — французский живописец, выходец из крестьян. В конце 1840-х годов переселился из Парижа в городок Барбизон и стал воспроизводить на холсте исключительно сельские сцены. Его картины, неприкрашенно изображающие быт простых людей, проникнуты искренней любовью к крестьянам.
35
Теодор Руссо(1812-1867) — французский художник-пейзажист, основатель Барбизонской школы, приверженцы которой работали на пленэре. Шарль Франсуа Добиньи(1817-1878) — французский художник, приверженец Барбизонской школы. Жан Батист Камиль Коро(1796-1875) — французский пейзажист. ( Прим. ред.)
36
Нарсис Виржиль Диас де ла Пенья(1808-1876) — французский живописец испанского происхождения. Вначале писал картины с романтическими сюжетами, а с середины 1840-х годов, примкнув к Барбизонской школе, создавал пейзажи малого формата, отличающиеся энергичной манерой письма, романтическими эффектами цвета и освещения. ( Прим. ред.)
Летом 1862 года он отправлялся писать в лес Фонтенбло. Эти поездки напоминали ему прогулки с матерью в рощах в окрестностях Лувесьенна или в лесу Марли… Однажды на него наткнулась компания каких-то гуляк, которые стали насмехаться над художником, одетым в старую ремесленную блузу. Ренуар хотел сначала не обращать внимания на насмешки и издевательства, но один из парней ударом ноги вышиб из рук художника палитру. Огюст пытался сопротивляться, но его тут же повалили на землю. Девицы из этой компании стали бить его зонтами, ударяя по лицу. «Металлическим концом зонта они могли бы выколоть мне глаз!» На помощь ему неожиданно пришёл какой-то мужчина. Он размахивал тростью и наносил удары своей деревянной ногой. Нападавшие бежали. Спаситель поднял валявшийся на земле холст Ренуара: «Совсем неплохо. Вы способны, очень способны. Но почему у Вас всё так черно?» Ренуар пытался оправдываться, приводил примеры, но его собеседник отметал его доводы: «Даже в тени листвы есть свет, посмотрите на этот бук! Слишком тёмные краски, “битум”, — это условность. Но это ненадолго. Как Вас зовут?» Ренуар назвал себя. Мужчина представился: «Диас, Нарсис Диас. Заходите ко мне в Париже. Мы с Вами побеседуем». Когда новый знакомый удалился, Ренуар снова начал работать над своим холстом. Он принёс новую работу в мастерскую. Сислей, увидевший её, воскликнул: «Ты сошёл с ума! Что за идея написать деревья синими, а почву лиловой?»
Создание на пленэре этого пейзажа, так поразившего Сислея, не помешало Ренуару прислушаться к совету Фантен-Латура. 37 Фантен-Латур признавал только Лувр и ходил туда копировать картины выдающихся художников снова и снова. Ренуар не противоречил ему, тем более что сам имел пропуск, позволявший ему регулярно работать в музее: за номером 320 в 1860 году, 128 в 1861-м, 67 в 1862-м и 247 в 1863 году. Огюст намеревался продлить его и на следующий год.
Ренуар не переставал повторять друзьям: «Именно в музее можно научиться писать». Это его убеждение было непоколебимо. Он продолжал настаивать: «Только здесь, в музее, можно постичь вкус живописи, чего природа сама по себе не может вам дать. “Я стану художником” не говорят перед прекрасным видом, а говорят это перед картиной». Эта убеждённость не мешала ему внимательно слушать друзей в ходе продолжительных бесед в кафе «Клозери де Лила». «Я участвовал в частых дискуссиях по этому вопросу с друзьями, которые пытались доказать первостепенную важность этюдов на природе». Ренуар хмурился, когда кто-нибудь из них упрекал Коро в том, что он пишет пейзажи в мастерской, и совершенно не разделял их пренебрежительного отношения к Энгру. «Я позволял им высказываться, но считал, что Коро был прав, и я тайно наслаждался, любуясь очаровательным маленьким животом девушки в “Источнике”Энгра, а также шеей и рукой «Мадам Ривьер”».Напротив, когда Ренуар произносил имя Делакруа («для меня, во времена занятий у Глейра, Лувр — это Делакруа»), все единодушно его одобряли. Не было никого, кто решился бы оспаривать его значение. Однажды из окна квартиры друга на площади Фюрстенберг Ренуар увидел, как в доме напротив Делакруа 38 работал с натурщиком, который, как это ни парадоксально, не сохранял позу, а ходил взад и вперед по мастерской. Это восхищение молодых художников Делакруа вызывало раздражение и гнев преподавателей Школы изящных искусств. Художник Синьоль, удостоенный Римской премии в 1830 году и ставший членом Института 39 с 1860-го, выгнал Ренуара из своей мастерской в Школе изящных искусств. «Его враждебность по отношению ко мне проявилась в тот день, когда он увидел этюд, принесённый мной на занятие. “Будьте осторожны, чтобы не превратиться во второго Делакруа!” — воскликнул он вне себя из-за светлого красного мазка на моём холсте».
37
Анри Иньяс Жан Теодор Фантен-Латур(1836-1904) — французский художник-реалист и литограф, после окончания Школы изящных искусств два года работал в ателье Гюстава Курбе. Получил известность благодаря своим крупноформатным групповым портретам и натюрмортам с цветами. (Прим. ред.)
38
Фердинан Виктор Эжен Делакруа(1798-1863) — французский живописец и график, глава французского романтизма, один из величайших мастеров цвета. (Прим. ред.)
39
Институт Франции (с 1795 по 1806 год — Национальный институт наук и искусств) — главное официальное научное учреждение Франции, объединяющее выдающихся деятелей науки, литературы и искусства. В его состав входит пять академий: Французская академия, Академия надписей и изящной словесности, Академия наук, Академия искусств, Академия моральных и политических наук.
Однажды в мастерской Глейр приблизился к мольберту Моне. Вот как вспоминает об этом сам Моне: «Когда мы рисовали натурщика — кстати, великолепного, — Глейр стал высказывать критические замечания в мой адрес. “Неплохо, — сказал он, — но грудь тяжеловесна, плечи слишком мощные, а ноги слишком крупные”. “Я могу рисовать только то, что я вижу”, — скромно ответил я. “Пракситель взял лучшие элементы от сотни несовершенных моделей, чтобы создать шедевр, — сухо возразил Глейр. — Когда пишешь что-нибудь, нужно помнить об античных образцах!” В тот же вечер я отвёл в сторону Сислея, Ренуара и Базиля и предложил: “Бежим отсюда. Это место нездоровое, здесь недостаёт искренности”».
Ренуар колеблется… Он не готов «бежать отсюда».
Как утверждал Моне, очевидно, что большинство учеников Глейра — «лавочники». Ренуар не стал с ним спорить. Эти «лавочники» не только насмехались над рабочей блузой Ренуара, они также высмеивали элегантность Моне, который «носил сорочки с кружевными манжетами». Эти элегантные манжеты вовсе не означали, что Моне был богат. У него не было ни су, как и у Ренуара. Но во время занятий в мастерской Глейра дружба «денди» и «рабочего» крепла с каждым днём. «Это наша нужда сблизила нас, и именно она позволила нам, объединившись, создать школу импрессионизма. Каждый, сам по себе, никогда не имел бы достаточно силы или мужества и даже идеи. Помимо нашей бедности, источником школы импрессионизма стали наша дружба и наши дискуссии», — признавался Ренуар за год до смерти. А в 1863 году к их горячим дискуссиям присоединились два других художника, посещавших Академию Сюиса на набережной Орфевр, дом 4. Её возглавлял Шарль Сюис, гордившийся тем, что позировал самому Давиду. 40 Базиль представил друзьям незнакомцев, заявив: «Я привёл двух знаменитых новобранцев». Одним из них был Камиль Писсарро, другим — Поль Сезанн. И тот и другой тоже испытывали трудности…
40
Жак Луи Давид(1748-1825) — основоположник французского неоклассицизма в живописи, член Академии искусств, во время Великой французской революции являлся депутатом Конвента и членом Комитета общественной безопасности, впоследствии стал горячим сторонником Наполеона.
А сам Ренуар снова оказался в стеснённых обстоятельствах. Небольшие сбережения, заработанные росписью штор, практически иссякли. «Он — художник, но он умрёт с голоду», — грустно заявил Леонар Ренуар. Чтобы не умереть, Огюст снова начал расписывать шторы. В то же время он создал несколько портретов. «Единственным недостатком было то, что моими моделями были друзья и их портреты я писал задаром». Возможно, отец Альфреда Сислея, Уильям Сислей, позировавший в строгом костюме с пенсне в руках в своей квартире на улице Мартир, дом 43, и дал несколько франков другу своего сына. Сам Альфред тоже позировал ему, сидя, опустив левую руку в карман брюк… Сколько мог заплатить Поль Адольф Локо, фабрикант керамики, которого Ренуар знал, очевидно, ещё с тех пор, когда расписывал фарфор, а теперь написал портрет его дочери Ромэн? В лучшем случае, несколько сотен франков… Мог ли он отказаться писать портреты мелких лавочников за 50 франков? Иногда они расплачивались натурой, как, например, бакалейщик — он рассчитывался то мешком фасоли, то мешком чечевицы. Это помогало Ренуару и Моне, снимавшим вдвоём скромную квартиру, продержаться месяц. «Я никогда не был так счастлив в своей жизни, как в то время. Следует отметить, что иногда Моне удавалось раздобыть приглашение на обед, и мы объедались индейкой, начинённой трюфелями, запивая её шамбертеном».
В 1863 году император принимает беспрецедентное решение, поразившее художников и потрясшее традиции Салона, которые до сих пор никогда не подвергались сомнению.
С 15 января новые правила Салона позволяли каждому художнику представлять только три работы. Эта мера вызвала возмущение в художественных кругах Франции. Следовало ожидать худших времен. И они наступили. Жюри Салона отклонило более половины представленных работ живописцев. Картина Ренуара «Нимфа с фавном»была отвергнута… Жюри под председательством графа Альфреда Эмильена де Ньюверкерка, генерального директора Императорских музеев, было беспощадным. Возмущения, прозвучавшие в прессе, были услышаны в Тюильри. 20 апреля Наполеон III неожиданно посетил Дворец промышленности, где попросил представить ему принятые работы, а также те, что были отвергнуты. А 24 апреля по распоряжению императора, не посчитавшего нужным предупредить членов Института, входивших в состав жюри Салона, в газете «Ле Монитор» было опубликовано следующее заявление: «До императора дошли многочисленные протесты и жалобы по поводу работ художников, отвергнутых жюри выставки. Его величество, желая позволить публике самой судить о законности этих жалоб, решил, что отвергнутые произведения будут выставлены в отдельной части Дворца промышленности. Эта выставка не является обязательной для всех, и художники, не пожелавшие принять в ней участие, должны будут проинформировать администрацию, которая тут же вернёт им их работы».
Публикация была словно гром среди ясного неба. В журнале «Л’Артист» критик Кастаньяри 41 сообщает: «Когда парижская публика узнала об этом решении, оно вызвало всеобщее возбуждение. Художники смеялись, плакали, обнимали друг друга». В заключение он отметил: «На площади перед Обсерваторией, в кабачке “Мулен де ла Галетт” артистическая братия бурлила от восторга».
Ренуар неоднократно посещал этот Салон отверженных. Он ходил туда один или в компании с Сислеем или Моне, вернувшимся из деревушки Шайи-ан-Бьер в лесу Фонтенбло, куда он весной увлек Базиля. Ренуар отправлялся на выставку, чтобы снова и снова смотреть на поразившую его картину, помещённую в самом дальнем зале. Речь идёт о картине Эдуара Мане «Купание»,которую вскоре стали называть «Завтрак на траве».Она шокировала публику своей «сомнительной» моралью, по мнению одних, и провоцировала взрывы смеха, саркастические замечания и насмешки у других. Но она восхитила Ренуара и его друзей.
41
Жюль Антуан Кастаньяри(1830-1888) — французский публицист, проповедник и теоретик натурализма в искусстве. ( Прим. ред.)
В августе 1863 года Ренуар снова участвует в конкурсе фигур. Предложенный сюжет, «Улисс во дворце Алкиноя», 42 его вдохновляет не больше, чем «Иосиф, преданный своими братьями»в предыдущем году. Он занял девятое место из двенадцати… Стоило ли вообще писать этих героев и проповедников? Результаты конкурса были оглашены 14 августа. А накануне умер Делакруа…
В 1864 году Ренуар напряженно работает над новой картиной: «На картине была изображена Эсмеральда, 43 танцующая вместе с козочкой вокруг костра, освещающего толпу бродяг. Я всё ещё представляю отблески огня на фоне мрачных стен собора». Выбор подобного сюжета тем более удивителен, что Ренуар уже давно не любил Гюго. «Виктор Гюго? Этот зануда… Этот позёр… Этот честолюбец. Я его ненавижу за его отвращение к жизни… Он никогда не мог правдиво изображать… У него лошадь — больше не лошадь, а какое-то допотопное животное». И добавляет: «Его искусство, с моей точки зрения, отвратительно; и особенно моя ненависть к этому человеку основана на том, что это именно он отучил французов говорить просто». Но, несмотря на эту «ненависть», Ренуар пишет Эсмеральду… Возможно, из-за этого замечания: «Она была смуглой, но можно было вообразить, что днём её кожа должна была обладать восхитительным золотистым оттенком андалузок и римлянок». Красивую кожу Ренуар всегда искал в своих моделях: «Что я люблю, так это девичью кожу, розовую, позволяющую представить отличную циркуляцию крови под ней».
42
Улисс— латинизированная форма греческого имени Одиссея, мифического царя Итаки, героя гомеровских «Илиады» и «Одиссеи». Когда Одиссей, потерпевший кораблекрушение, высадился на острове Схерия, тамошний царь Алкиной устроил в честь гостя пир. (Прим. ред.)
43
Эсмеральда— героиня романа «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, испанская цыганка. (Прим. ред.)