Репетиция убийства
Шрифт:
— Да! — Милявский кивнул, высоко вскинув брови. — Да и еще раз да! Тут есть над чем поразмыслить. Такой проект не мог пройти незамеченным, его должен был курировать глава организации. Тарасенков лично. От начала до конца. Я уже не говорю о премьере! Но тут как раз налицо противоречие, вы не находите?
«Премьера действительно прошла не совсем по его сценарию». Денис разлил чай и отнес чашку Милявскому, примерзшему к месту, — от кондиционера тянуло откровенным холодом.
— Зеленый, лучшее спасение от жары. Итак, — Денис вернулся на место, остается предположить, что Тарасенков слишком доверился некоему неуловимому Молодому Человеку, разгуливающему с паспортом Валерия Павловича Кулакова. Хотя, возможно, организация имеет более разветвленную структуру. А Молодой Человек, в свою очередь, продался тому, кто больше
Милявский состроил скептическую мину:
— Сам? Да вряд ли. Возглавить такое предприятие может только человек, вращающийся в высоких сферах, во-первых, и регулярно общающийся со множеством самых разных людей, во-вторых. Нужно иметь точки соприкосновения с потенциальными заказчиками и возможность беспрепятственно встречаться, не вызывая подозрений.
— Да, вы правы, — легко согласился Денис, думая совершенно о другом: «Перекупили контору или Молодой Человек подмял все под себя или тот, кто стоял над ним, какая, в конце концов, разница?! Важно, что мы теперь занимаемся не археологическими раскопками. Одно дело — спокойно ковыряться в руинах „Биттлз“, разыскивая следы их работы против Минчева, совсем другое — раскручивать живую, функционирующую структуру, тем более когда обрублены все концы. А контора, похоже, живет и дышит полной грудью…» Что? Прошу прощения, не понял?
— Дудинцев, выходит, ни словом не обмолвился, — повторил Милявский, как бы непроизвольно рассуждая вслух, но от повторения получилось это слишком навязчиво.
— Ну, я, в конце концов, интересуюсь не «Биттлз» вообще и не Тарасенковым вообще, — стал оправдывать Дудинцева Денис, — а только одним конкретным эпизодом: слежкой за Минчевым, проверяю версию убийства либо доведения до самоубийства. Потом, результаты экспертизы, вообще-то говоря, составляют тайну следствия, причем в данном случае это не формальность, которой можно пренебречь ради интересов дела, а принципиальнейший момент.
Милявский иронически покачал головой.
— Штур тоже всем этим не занимается или тайна следствия распространяется и на него?
— Штур, при всем уважении к его сединам, — старый упертый осел! Если факты не укладываются в его версию, они должны быть подтверждены совершенно железобетонно. А вы сами говорили: чертежи сделаны вчерне. Так?
Милявский еще сильнее закачал головой и весь расплылся в иронической усмешке:
— Если факты не укладываются в версию Вениамина Аркадьевича, он их отметает. А если они при этом недостаточно убедительны — он и телегу накатать может. Однако представить ему их необходимо, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс. Лучше, конечно, в письменном виде. А насчет железобетонности — так я тоже не вчера родился. Но обосновать специально для Штура важность данной улики меня никто не просил. Есть и еще кое-какие моменты, но о них я, с вашего позволения, промолчу, я вам и так сообщил достаточно, чтобы вы могли сделать соответствующие выводы.
Денис ничего не ответил и вопросительно уставился на дипломат Милявского.
— Я принес вам информацию по Минчеву, которую мне удалось извлечь, сказал Милявский, приняв наконец деловой тон и убрав с лица свою неприятную ухмылку человека, давно раскусившего всемирный заговор, — взамен я хотел бы попросить вашего знаменитого Макса помочь мне взломать кое-какую защиту. Сам я провожусь с ней несколько дней, а их у меня может и не оказаться, вы меня понимаете? — Денис кивнул, но Милявский счел нужным уточнить: Результаты увидит кто-нибудь не тот или подует новый ветер и их вообще сунут на полку.
«Значит, в подразделении „Р“ шныряют по кабинетам не те люди и дуют не те ветры. И все настолько серьезно, что господин Милявский вынужден для выполнения своих служебных обязанностей прибегать к помощи частных лиц и скрываться под маской сотового телефона. Ибо, как человек честный, но скромный, он не может с этим ни примириться, ни бороться в открытую. Страшно интересно!»
Денис сплавил Милявского на попечение Макса, а сам накинулся на zip-диск с материалами по Минчеву. Это были несколько отчетов и файлы с аудиозаписями.
Первой шла краткая справка: адресные данные на Минчева и Шапиро. «…Шапиро Валентин Маркович. 800$ за информацию о муниципальном контракте. Дальнейшее сотрудничество представляется
«…15 мая… 10.37. Объект вошел в здание мэрии. 10.51. Принят заместителем начальника департамента здравоохранения С. Е. Правоглазовым. Запись прилагается…
Минчев: Добрый день.
Правоглазов: Господин Минчев! Я согласовал ваш вопрос в департаменте народного образования. Все как договаривались. Есть финансирование для Тимирязевского округа. Тринадцать школ, это примерно тысяча люстр.
Минчев: Хорошо, хотя это не совсем то, о чем мы договаривались. По Тимирязевскому округу разговор шел о девятнадцати школах, это тысяча триста — тысяча четыреста люстр. А что с Бутыркой и Марфино?
Правоглазов: Возникли небольшие финансовые проблемы в муниципальных управлениях. Недофинансирование примерно на пятьсот тысяч. Но даже если вопрос удастся закрыть, положительное решение может быть принято только в середине ноября при благоприятных отзывах специальной совместной комиссии нашего департамента и Тимирязевского ОНО.
Минчев: Я думаю, что вопрос с недофинансированием решится без проблем. Но ноябрь меня не устраивает категорически. Вы же прекрасно понимаете, что во время учебного года в школах нормально работать невозможно. В лучшем случае в выходные или ночью. Я готов рассмотреть вопрос о расширенном финансировании, но при условии, что с Бутыркой и Марфино все будет решено не позже середины июля, чтобы я успел закончить работы к первому сентября. И мы должны выйти на уровень четырех тысяч люстр, это условие, при котором я смогу выполнить все взятые на себя обязательства, как мы и договаривались.
Правоглазов: Хорошо, я постараюсь вам помочь. Думаю, что расширенное финансирование — это где-то восемьсот — девятьсот тысяч. Послезавтра я сам вам перезвоню и назову точную цифру…»
Была еще запись разговора в муниципальном управлении народного образования, только Минчев вел себя значительно наглее. А также не имеющие отношения к делу песни в душе (похоже, Минчев был любитель попсы, в особенности Губина и Алсу, но петь не умел) и скабрезности с девицей, разносящей по офисам пиццу. Самые любопытные сведения относились к 25 мая.
«…14.55. Офис Минчева, стенограмма (в офисе ремонт, поэтому качество записи низкое), собеседника установить не удалось, видимо один из сотрудников.
Минчев:…вчера… Этот… Правоглазов! Даже бабки вернул! Не, ну ты представляешь?! Проверка, видите ли, у него! Какая-то… настучала! А меня…?! А сегодня чисто случайно узнал, что по нашему проекту со школами договор у „Люкса“! Да… кто такой „Люкс“?!
?: Совместное…
Минчев: Да знаю! У них мощностей ни хрена нет, они, что ли, в подвале будут люстры клепать?
?: У них цех на базе подсобного производства НИИ „Газоаппарат“, полторы тысячи в месяц, я выяснил. Планируют расширение и…
Минчев: Ладно, школы, в конце концов, фигня, там не развернешься. Но только что… (Южном) Бутове!
?: Как?! На пять тысяч люстр?! Кто?
Минчев: „Промэнерго“! Если бы опять „Люкс“, значит, точно какая-то… из своих! А так — это уже не знаю, что думать. Просто…!..»
Занимательно, конечно, однако ничего нового.
Денис заглянул к Максу в подвал. Там работа кипела, и конца-краю ей видно не было. Вернулся к себе, просмотрел еще раз записи, похлебал чаю, убил кое-как целый час, опять заглянул к Максу и решил, что нужно остаться, иначе они не закончат никогда. Макс с Милявским каждые две минуты приговаривали: «Уже все!» — и так тянулось еще два часа с гаком. После очередного подобного заявления Милявский неожиданно встал и облачился в «билайновский» камуфляж.
— В общем, меня здесь не было, вы ничего не видели, о'кей?
— Ну? — поинтересовался Денис, нетерпеливо проводив взглядом эксперта.
— Хайкин скупил на корню предприятие Тарасенкова, — буркнул Макс. — Не стой над душой, сейчас отформатирую по-человечески и принесу!
Денис все-таки остался и принялся читать, что успевал, заглядывая Максу через плечо.
Максу пришлось смириться и сделать по ходу пояснение:
— Короче говоря, здесь поначалу отчеты о наружном наблюдении за Хайкиным, потом наружку за Хайкиным как рукой отрезало, и пошли отчеты уже для него о наблюдении за Тарасенковым. Все, садись читай.