Репетитор

Абрахамс Питер

— Вперед, Зиппи! Разбрызгай грязь!

Зиппи поднял лапу и пописал на дерево. Интересно, отличаются ли брызги грязи, которые оставляет лошадь, от тех, что оставляет собака? И важна ли разница между двуколкой и экипажем, который, вероятно, больше?

— Беги, Зиппи!

Собаке совершенно не хотелось бегать. Руби бросила палку, которую Зиппи равнодушно проводил взглядом. Тогда девочка бросила вторую палку в озеро, и она ушла под воду без всплеска, что было немного странно.

— Вперед,

Зиппи, принеси палку!

Зиппи не стал ее слушать, и Руби не могла на него за это сердиться: вода, настолько бледная, что казалась почти белой, выглядела очень холодной. Она развернулась и пошла домой. Зиппи поднимал лапу еще как минимум дюжину раз.

— Зиппи, покакай!

В конце концов он все сделал, возможно, немного испачкав лапы.

Вернувшись домой, Руби поставила в посудомоечную машину свою тарелку и посуду, которая лежала в раковине. Потом надела рюкзак, вышла из дома и проверила, заперта ли дверь. Подъехал школьный автобус. Руби вошла внутрь.

— Привет, красавица, — сказал водитель.

— Здравствуйте.

Свободное место было только рядом с Уинстоном, который ковырялся в носу.

— Уинстон, только не ешь это! — сказала Руби.

Уинстон съел.

Автобус тронулся. Руби вдруг вспомнила книгу библейских историй, присланную бабушкой, которой не нравилось, что мама и папа не ходят в церковь. Там была история о жене Лота, которая не должна была оглядываться. У девочки появилось странное чувство, что сейчас очень важно не оглянуться. Но она не могла сопротивляться искушению: мышцы шеи напряглись… Руби оглянулась.

Конечно же, ничего не произошло. Она не обратилась в соляной столб. Дом не был объят пламенем — стоял там же, где и всегда. Не самый большой и не самый красивый дом на улице, но аккуратный и надежный: белый, с черными ставнями. Только ярко-красная каминная труба была слишком… какое же это было слово? Кричащей: слишком кричащей. Руби слышала, как тетя Дебора сказала так про трубу на прошлый День благодарения.

Уинстон разломил «Сникерс» и протянул половинку Руби:

— Хочешь?

Руби внимательно посмотрела на одноклассника, пытаясь понять, не шутит ли он. Нет, Уинстон совершенно не видел связи между ковырянием в носу и отпечатками своих грязных пальцев на шоколаде. Он просто хотел поделиться.

— Может, Аманда хочет?

Аманда повернулась к ним, звякнули ее чертовы сережки — Руби должна была ждать еще целый год, когда ей разрешат проколоть уши:

— Может, Аманда хочет что?

Боже, что это? Она накрасила губы?!

— «Сникерс», — сказала Руби, чувствуя дьявольские рожки на своей голове. — Ты ведь любишь «Сникерсы»?

— Обожаю!

Уинстон протянул Аманде шоколадку. Руби наблюдала, как лакомство исчезает во рту одноклассницы.

—

М-м-м… Вкусно, — сказала Аманда.

2

Совещание закончилось в половине десятого. Через минуту Линда уже сидела на своем рабочем месте — согласно новой политике компании, для поддержания командного духа отдельные кабинеты заменили столами, которые были отгорожены невысокими перегородками, — и звонила Скотту.

— У меня не очень хорошие новости.

— Проблемы со «Скайвей»?

И это тоже…

— Я получила результаты Брэндона по SAT.

— Я тоже.

— Том рассказал тебе про оплату по кредитной карте?

— Новости распространяются быстро. — Скотт рассмеялся. — Мы заплатили дважды.

Линда не стала сообщать мужу, что они заплатили целых четыре раза.

— По-моему, они оба хорошо справились. Что тебя волнует? — продолжал Скотт.

— Прости, не поняла. — На секунду у Линды проснулась надежда, что в компьютере произошла какая-то ошибка и Скотт услышал настоящий результат экзамена, более высокий.

— Брэндон и Сэм. Том сказал, что у Сэма все хорошо. А Брэндон входит в семьдесят пять процентов, правильно? Все в порядке.

С чего начать? Линда нервно сжала телефонную трубку. Ей в голову пришла мысль — не очень утешительная, — что Скотт ни разу не говорил о своих собственных результатах за SAT. Она сама его не спрашивала? Почему?

— Давай-ка по порядку. Ты хочешь сказать, что Том не сообщил тебе о результатах Сэма?

— Просто сказал, что у его сына все в порядке.

— У Сэма тысяча пятьсот сорок! Почти идеальный результат, Скотт. Вероятность поступления — девяносто девять процентов. — Молчание. — Тысяча девяносто — это же ужасно, — продолжила Линда. — И самое худшее, что мы сейчас можем сделать, — это притвориться, что все в порядке.

— Я не понимаю, — растерянно сказал Скотт. — Брэндон всегда был хорошим учеником. Какой у него средний балл?

— Был 3,4. В последнем семестре он скатился на 3,3. Точнее — 3,29.

— 3,3 — не так уж плохо. Это значит, что у него в основном А и В, да?

Линда попыталась немного расслабить руку, сжимающую телефон:

— А и В в средней школе Вест-Милла — это не то же самое, что А и В в Андовере.

— Что ты этим хочешь сказать? — Скотт все-таки помнил, что Сэм учился в Андовере.

— Я хочу сказать, что колледжам прекрасно известна разница между школами. У Брэндона 1090 за SAT и средний балл 3,3 в школе Вест-Милла, а это значит, в Ивиз на него даже не посмотрят. У них в компьютерах наверняка есть специальная программа, которая просто автоматически отсеивает таких кандидатов.