Репит
Шрифт:
— Перестань думать, — проворчал Эд. — Спи, детка.
Он назвал меня деткой. Никто никогда не называл меня так раньше. Я словно в пушистом коконе тепла, и не удивительно, что через некоторое время я действительно засыпаю.
Глава 10
Следующее утро начинается хорошо, даже несмотря на то, что кровать снова пуста, когда я просыпаюсь. Лейф говорит, что Эд взял Гордона на пробежку, поэтому я принимаю душ и одеваюсь для работы. Сегодня я не только делаю макияж,
Эд уже вернулся с пробежки, когда я захожу на кухню.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он.
— Ну, сначала я задавалась вопросом: не поцелуешь ли ты меня снова? Потом отметила, что потным ты выглядишь еще привлекательней, а до этого просто наслаждалась запахом кофе и пыталась вспомнить, какие книги нужно вернуть в магазин. Вот, в принципе, и все.
— Понятно. — У меня все еще покалывает губы после прошлой ночи или, может быть, их снова начало покалывать при виде Эда. — Видишь, не обо всем, что происходит у меня в голове, стоит знать
— Я бы так не сказал. Первая часть, в частности, была довольно интересная.
— А что у тебя на уме?
— Кроме того, чтобы поцеловать тебя? — Эд протягивает мне чашку кофе.
Я благодарно улыбаюсь и делаю глоток.
— Я бы не хотела отвлекать тебя от этой мысли, но с другой стороны, именно я подумала об этом первой. Ты мог просто повторить. А это значит, что ты не так уж хочешь меня поцеловать. Честно говоря, это немного разочаровывает, Эд.
Лейф на диване смеется.
— Так и знал, что вы снова будете вместе.
— Неужели? — спрашиваю я с усмешкой.
В ответ он посылает мне воздушный поцелуй.
— Перестань с ней флиртовать, черт возьми, — ворчит Эд. — И мы, кстати, не хотим спешить.
Лейф печально качает головой.
— У тебя всегда был комплекс среднего ребенка.
— Эд хорошо таким, какой есть, и мы действительно не торопимся. Это правда, — я покорно поддерживаю Эда, потому что мы, вроде как, вместе теперь.
— Как скажешь, — отвечает Лейф. — Почему Гордон скулил у двери моей спальни всю ночь?
— Потому что он скучал по тебе, пока тебя не было, — вру я, не моргнув глазом.
— Клем разрешала ему спать с ней на футоне, — говорит Эд. — Несмотря на то, что я просил ее.
Лейф кивает.
— У тебя нет доказательств, — я притворяюсь возмущенной.
— Мне не нужны доказательства, детка. Я знаю, как ты себя ведешь, когда дело касается этой собаки.
— Спасибо за кофе, между прочим.
— Хорошая смена темы. И, между прочим, ты не права насчет поцелуя.
— Как так?
— У меня были планы.
— Например?
— Для начала дать тебе кофеин.
— Благородный поступок, который я полностью одобряю.
— Потом принять душ,
Я хмурюсь.
— Я же сказала, что не возражаю.
— Раньше возражала. Но раз теперь ты не против… — Эд прижимается теплыми губами сначала к моей щеке, потом челюсти и подбородку. Соленый, мускусный запах пота, смешанный с запахом кожи Эда — это кайф.
— Мой рот не тут. Тебе нужна карта? — ворчу я.
— Ты такая нетерпеливая. — Эд проводит носом по моей щеке.
Его дыхания на моем лице, его присутствие рядом… Ох, черт побери!
Он скользит ртом вниз по моей шее, задевая кожу языком, и внутри меня будто загорается свет. Эд покусывает мочку уха, дразня. Затем посасывает особенно удивительное местечко между моей шеей и плечом, и у меня затуманивается разум. Маленькие электрические разряды пробегают по позвоночнику.
— Не хотите спешить, да? Что-то не похоже, — комментирует Лейф с дивана.
Эд покусывает линию моего подбородка, прежде чем нежно поцеловать в уголки рта.
Он такой дразнилка!
— Как ни больно это признавать, он Лейф прав.
Я неохотно открываю глаза.
— Подозреваю, что неспешность сильно переоценена.
— Согласен, и я почти уверен, что она убьет меня. — Эд глубоко вздыхает и отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. — Но, Клем, я все еще думаю, что именно так нам нужно действовать.
Мне это не нравится, но что поделаешь. В конце концов, Эд единственный, кто помнит, какого это — страдать от разбитого сердца. Тем не менее, паршиво стоять рядом, надеясь, что он не передумает и не вытащит коврик из-под моих ног. Полагаю, мне тоже следует продвигаться медленно. Умом я понимаю, что прежде наши отношения привели к катастрофе, и это должно предупредить меня не рваться вперед. Однако без реальных воспоминаний о боли и страданиях, я не могу прочувствовать их. Мне просто хочется броситься в объятия Эда и в его постель.
Что там говорят о людях, которые не помнят прошлого? Они обречены повторять свои ошибки?
— Я иду в душ, потом мы попытаемся добраться на твою работу, детка, — говорит Эд.
— Ты уже в третий раз называешь меня «деткой».
— И не последний.
Уверенность, с которой он это произносит, согревает меня изнутри.
— Ты меня так называл раньше?
— Да. Это проблема?
— Нет. — Если это приносит ему хорошие воспоминания, а не плохие, то все в порядке. — Вовсе нет.
— Приятно знать.
Эд уходит, неслышно шагая по коридору к ванной.
— Мог бы не вмешиваться и держать благоразумные замечания при себе, — говорю я Лейфу..
— Ну, обломал я вас немного. Что с того? Это, пожалуй, единственная приятная часть быть братом или сестрой. — Он поднимает свою чашку кофе, словно произнес тост.
Я салютую ему в ответ своей чашкой. Кажется, не стоит на него злиться. Хотя бы потому что Лейф, вероятно, прав. Вот бы еще и мое сердце перестало колотиться от всего этого перевозбуждения.