Реплика
Шрифт:
Он смутно помнил, как так вышло, что денег совсем не осталось. Отправил что-то в Ереван для организации похорон, купил билет на самолет, как только это стало возможным, недели через две после дня икс. А билеты потом отменили и деньги не вернули, потому что возле аэропорта грохотнуло очередным разломом с очередными демонами. Некогда было разбираться с гражданином другой страны, в то время и на своих-то граждан правительство плевало с высокой колокольни. Не до того ему было. Люди гибли как мухи, а какой-то Армен, не сумевший вылететь в Ереван, не интересовал ровным счетом никого.
Какое-то время он еще пожил
И он оказался на улице. Уже второй месяц Армен жалел себя, плакал и бухал. В последние две недели его нашел Юрка, помятый мужик средних лет, так же живущий на улице. Днем они просили милостыню и иногда даже получали сверх нормы. Когда такое происходило, Юрка радостно бежал в магазин получше и втаривался бухлом. Как правило, в эти дни Армен забывал о своем горе. Вливал в себя жгучую гадость до беспамятства, пока не отрубался на какой-нибудь коробке в переулке под монотонное гудение Юрки о том, как же раньше было хорошо.
Вот и сегодня им свезло. Буквально десять минут назад какой-то мужик на мерседесе решил почистить себе карму и бросил им пятитысячную купюру. Эх, живут же люди! Время близилось к десяти вечера, улицы Екатеринодара давно погрузились во мрак, и сейчас Армен ждал своего собутыльника из того самого магазина. Сейчас он съест какой-то сэндвич и вольет в себя очередную порцию пойла, а дальше целых двенадцать часов не будет вспоминать о семье.
В подворотне послышались аккуратные звуки шагов и Армен, сидевший на пустой сложенной коробке, крикнул:
– Юра, родной, давай быстрее, выпить хочется!
Но за угол завернула незнакомая фигура. На Армена смотрел молодой парень с очень запоминающейся прической, как у панка. Он крутил в руке нож-бабочку и очень страшно смотрел на бомжа.
– Я не Юра, - сказал он холодным, отрешенным голосом. Словно на самом деле находился совсем в другом месте.
Парень быстрыми шагами сокращал расстояние. Армен успел уловить маниакальный взгляд, который за долю секунды подсказал мужику о намерениях панка. Он даже успел встать. Сейчас он попытается убедить парня не делать глупостей. Остыть, что бы ни произошло и уйти прочь.
Адам за секунду сделал четыре ножевых в живот, а когда дыхание Армена перехватило, с силой перерезал горло. Кровь из артерии ударила мощной струей и панк, словно гиена, хищно открыл рот.
Последней осознанной мыслью Армена, прежде чем его обхватила агония смерти, стало облегчение. Он отправлялся к своим.
***
Саня не гордился своим поступком. Когда его однокурсник в свете софитов приехал из аэропорта к зданию министерства, он очень хотел на него взглянуть. Интерес был исключительно деловой. Так ли Жека хорош, как про него вещают, и результат его удовлетворил. Действительно двадцатка. И заметный стержень, что неудивительно. Закрыть пятнадцать разломов, выжить и как ни в чем ни бывало полететь в Сидней – другого характера и стойкости и быть не могло. А не гордился он тем, что вытащил тогда в толпе пару бумажников.
Когда он раскрыл их, то не сильно удивился – его уловом стало
– До Ростова-то мало желающих сейчас, - сказал тогда суровый водитель, - но ладно, до завтра соберу, корефанов попрошу помочь. Но смотри, везу чисто до въезда в город, дальше обратно разворачиваюсь.
И вот, когда Меньшиков только проснулся, и ел осточертевшую мраморную говядину, о которой его мама раньше только в журналах читала, Саня уже ехал в Ростов. Он расположился сзади, за водителем, и легко показал языком тела, что собеседник из него не очень. Без каких-либо вещей, с опущенной головой и руками в карманах, он, наверное, не благоухал розами. Иначе как объяснить, что, когда таксист остановился на заправке, девчонка, сидевшая рядом с Сашей, попросила пересесть. Болтливый мужичок лет шестидесяти легко согласился, а когда оказался рядом со столпом, аккуратно толкнул его локтем:
– Эй, дружище. Ты там живой вообще?
Саня лишь сильнее отвернулся к окну, на что мужик недовольно поцокал языком и присел на уши той самой девчонке.
Если Саня рассчитал все правильно, и их поездка пройдет без приключений, в Ростов он приедет на пару часов раньше Меньшикова. И это было крайне важно.
Глава 8. Первый порог. Ростов-на-Дону.
Глава 8.
Первый порог. Ростов-на-Дону.
Таксист, как и обещал, высадил их на въезде в ночной Ростов и тут же укатил, Саша только и успел, что забрать свой рюкзак из багажника. Город практически ожил после долгой зимы, наполняясь мягким весенним воздухом и ароматом цветущих деревьев. Однако Саша ощущал, что толстовка надета не зря – тут было гораздо холоднее, чем в Екатеринодаре.
Девчонку уже ждала машина. Новенькая Киа приветливо моргнула фарами, и та упорхала, брякнув краткое «пока». Болтливый мужичок посмотрел на Саню, словно раздумывая о чем-то, затем спросил:
– Тебя кто-то забирает, нет?
Этот момент Саня не рассчитал. Привыкший передвигаться на своих двоих, он всегда знал, что в случае чего, преодолеет нужное расстояние достаточно быстро. Но, по дороге в Ростов, пожалел. Сейчас, учитывая то, что он задумал, необходимо сохранять выносливость на максимуме.
– Нет, - столп покачал головой.
Мужичок шутливо изобразил на лице удивление и хлопнул себя по ляшкам:
– Ну вы смотрите, оно говорящее, - затем вновь замолчал, подумал еще секунд пять и продолжил:
– Смотри, - он шмыгнул носом, - сейчас мои солдатики подскочат на служебной машине. Можем подкинуть тебя до центра. Тебе же до центра?
– Да.
– Ну, два слова знаешь, уже не пропадешь. Только смотри, странный ты какой-то. Будешь дурить, мигом охладим пыл, понял?
– Да.