Репортаж из бездны
Шрифт:
Мелип Деман, скрючившись, сидел грязных палубных досках самоходной баржи. Вокруг него такие же растерянные, испуганные люди. Слышались приглушенные голоса:
— Куда нас? — спрашивает один.
— Узнаем…
— Куда, куда — ясно куда! Остров Полтон…
— А что же президент?
— Скучает без тебя.
— Как баранов…
— Ловко загребли…
— Но почему на Полтон?
— А он близко!
— Мелин, молчишь?
— «Кобра» жалит больно! — сказал Мелин.
Впереди вырастали из
Баржа приткнулась к причалу, началась выгрузка.
Самолет, в котором возвращается на родину Афсал Деман, начал снижение. Афсал придвинулся к иллюминатору. Внизу распластался город. Вот и посадочная полоса. Но что это?
Вдоль полосы ощерились длинными стволами, вздернутыми к небу, зенитные орудия. На соседней полосе Афсал увидел горящий, весь в дыму, «Боинг».
Сходящих с трапа встречали построенные полукругом солдаты в касках, с автоматами наизготовку.
В здании аэропорта повсюду — на лестницах, балконах, на открытых площадках — тоже толпились солдаты. Гражданских — никого. Только худенькая женщина с дешевыми кольцами на пальцах босых ног, всхлипывая, бессмысленно водила шваброй по полу. Черные следы гари изуродовали стены, колонны, деревянные панели. На одной из них — ряд местами подгоревших плакатов с изображением улыбающегося Афсала.
Таможенник с любопытством посмотрел на Афсала, козырнул, жестом показал себе за спину: «Пройдите!».
Афсал повиновался. Тут же его взял за локоть плотный, почти квадратный человек, к верхней губе которого прилипли черные узкие усики. Он провел Афсала и тесное помещение. Отсюда, сквозь прозрачные стены хорошо просматривался и зал, и стойки таможенников, и сбитые с толку пассажиры.
— Скромный прием для чемпиона мира, не так ли? — сказал человек с усиками. — Воды хотите? — Он кивнул на сифон с водой, поставленный на плакат с изображением Афсала.
Афсал отрицательно дернул головой, спросил:
— А пушки — для салюта?
Иронического тона человек с усиками не принял.
— Ваш рейс был последним. Аэропорт закрыт.
— Что происходит?
— Президент хотел бежать. На «Боинге». Вон горит! Власть перешла к генералу Лиму. — Человек с усиками сел в кресло и набросил ногу на ногу. — Армия — опора новой власти! Сегодня под утро… Когда вы были в воздухе.
Афсал прижался спиной к прозрачной стене.
— Лично для вас ничего не изменится, — человек с усиками обаятельно улыбнулся. — Если, конечно…
— Кто вы?
— Зовите меня манор Базлур. Мы гарантируем вам полную неприкосновенность. Не только вам — вашим близким тоже… Если, конечно, вы желаете… — Он помолчал, подчеркивая особую важность того, что собирался сказать дальше. — Из Европы вернулся Афсал Деман! Он вернулся чемпионом мира! Вековые традиции наших пловцов-ныряльщиков отныне увенчаны золотой короной. Вы мен» поняли?
— Пока нет.
— Мы проведем пресс-конференцию…
Афсал
— Не хотите! Можно проще: я включаю магнитофон и записываю вашу речь для радио. Вы счастливы найти в стране столь отрадные перемены. Вы приветствуете нашего генерала. Вы всегда были уверены, что только военный порядок есть истинный порядок. И так далее. Речь должна быть достойна вас, чемпиона мира. Вас знают все, вы кумир нации. — Он помолчал и закончил скучным голосом: — Иначе мы посоветуем нации забыть о вас…
— А вы хитрец, майор… — усмехнулся Афсал. — Хотите, чтобы я рассказал о фламинго, ни разу не побывав на охоте. Серьезные люди так не делают. А я человек серьезный. Стараюсь нырять в глубину, а не плавать по поверхности.
— Слишком глубоко нырять опасно. Можно и не вынырнуть!
— Может быть, мы оставим мои проблемы мне, а ваши вам?
— О, это вы хитрец, Афсал Деман! Ни да, ни нет! На медика учитесь, а дипломатом уже стали… Боюсь, вам предстоят трудные времена, очень боюсь…
— С удовольствием оставляю вам право бояться, — Афсал широко улыбнулся.
Базлур протянул руку к сифону и наполнил стакан.
— Идите! Ныряйте в глубину! Но не захлебнитесь! — Он показал на магнитофон. — Ждем вас…
На растянутых по полу циновках сидели студенты, товарищи Афсала по университету. Две этажерки по углам и ряд полок на стене были забиты книгами. На книгах возлежал человеческий череп, а рядом с черепом танцевал многорукий бронзовый Шива. В медной подставке курились благовонные палочки. На полу же стоял маленький переносной телевизор, звук был приглушен.
Центром компании был широкогрудый парень, бородатый и смуглый лицом. Молодые люди, подвернув под себя ноги, ритмично раскачивались, одновременно складывая ладони на уровне лица, — молились. Потом замерли, опустили ладони на колени.
— Да сгинет Тирукурал, пожирающий чужую плоть, — сказал бородатый.
— Радж, прибавь звук, — обратился к нему худенький юноша в очках и кивнул на телевизор.
Радж отмахнулся.
— Ректора забрали прямо из постели, — сказал он.
— Теперь вернут Каная?
— И вернут! Канай — кобрист. «Кобра» гибка, мудра и ядовита.
Один из парней взял череп и пощелкал его по темени:
— Надо думать!
— Действовать! — откликнулся другой.
— Что значит — действовать? — спросил Радж.
— Да прибавь ты звук! — закричал худенький и сам, потянувшись, повернул рукоятку телевизора.
Показывали плавательный бассейн, Афсала, выходящего из воды, стоящего на пьедестале, потом судья вешал ему на грудь ленту с медалью.
— Эту видеозапись мы получили только что, — возбужденно частил диктор. — Она прибыла последним самолетом. Победитель многих национальных чемпионатов, наша гордость Афсал Деман подтвердил свой непревзойденный класс на первенстве мира. Вековые традиции наших пловцов-ныряльщиков отныне увенчаны золотой короной!