Репортаж не для печати
Шрифт:
Именно во время этих путешествий под видом странствующего паломника, Гуго де Пейн мог утвердиться в мысли, что Ковчег Завета находится где-то в районе Храмовой горы.
За пять лет до первого визита Гуго и графа, Иерусалим подвергся осаде армии крестоносцев, которые в течение недели уничтожали мусульман, проживавших в нем. Более семидесяти тысяч человек оказались жертвами тотального избиения (за слишком большим числом пленников было бы трудно наблюдать, рано или поздно могла возникнуть необходимость вновь бороться с ними, если бы их только выселили за границы города).
Безумная ярость победителей уступала только тому неистовому рвению, с которым они устремились к храму
Есть только одно объяснение заговора молчания, окружавшего тамплиеров с первых дней пребывания «девятки» в Иерусалиме и поразительной любезности короля Болдуина, уступившего часть своего дворца. Перед рыцарями стояла вполне конкретная цель, ко торой они добились, найдя сокровища и манускрипты, спрятанные в тайниках!
Советую Вам обратить внимание на такой важный акт: сразу после смерти короля Болдуина II , которая последовала в октябре тысяча сто двадцать шестого года, Гуго де Пейн объявил о наборе рыцарей в орден Храма. Не потому ли, что со смертью монарха можно было со спокойной душой вычеркнуть его из списка сопретендентов на обнаруженные сокровища ? Спустя несколько лет, одновременно с быстрым и триумфальным ростом благополучия Ордена Храма, по всей Франции расцветает готическая архитектура. Это возможно было в связи с обнаружением тамплиерами в найденных манускриптах забытых архитектурных секретов геометрии, пропорции и гармонии – того, что хорошо знали строители пирамид и других античных сооружений. За короткий срок рыцари по строили восемьдесят огромных соборов и семьдесят храмов поменьше.
Как раз в тридцатые годы того века, папа Иннокентий II даровал тамплиерам неслыханную привилегию – право строительства церквей. Странное совпадение таких интересных фактов по датам не может быть случайным для серьезного историка. Тем более, если вспомнить свидетельства германского монаха Теодорика, посетившего Иерусалим тридцать пять лет спустя после щедрого жеста римского папы. Монах в восхищении описывал огромный красивый дом, возведенный тамплиерами прямо напротив мечети Аль-Акса. Его высота, длина, красивые арки и необычная крыша абсолютно отличались от всего, что было сооружено в Иерусалиме в предшествующее время.
Рыцари преуспели и в военной архитектуре: крепости и замки тамплиеров отличаются прекрасным качеством и необычным дизайном. Особо выделяется замок Пилигрима, построенный Великим магистром тамплиеров Вильямом Шартрэ. Замок находится южнее Хайфы и окружен с трех сторон морем. В период рас цвета, замок имел даже собственную гавань и дамбу в двести футов длиной. В замке не переводились свежие фрукты, красивые орхидеи и пресная родниковая вода. Часто осаждаемый сарацинами, он никогда не был захвачен, хотя служил убежищем для большого количества людей (около четырех тысяч человек). Массивные стены замка опирались на прочный фундамент, их высота превышала девяносто футов, а толщина – шестнадцать футов. Они были сделаны с таким запасом, что до сих пор сохранились большие секции, которые привлекли внимание археологов, работавших здесь перед второй мировой войной. Один из них, по фамилии Джонс, выражал удивление архитектурным искусством рыцарей, которое не уступало современным знаниям и стандартам. Заслуживает, в свою очередь, размышлений и Труа, где находился двор графов Шампанских. С середины одиннадцатого века этот город считался важным центром изучения кабалистики и эзотеризма. Именно в Труа на специальном церковном соборе тамплиеры были официально признаны. В течение двух последующих столетий столица Шампани будет играть для них такую же роль, как Париж для современных французов. Замечено, что до сих пор прилегающий к городу Труа лесной участок называется «лесом Храма».
Как известно, Филипп Красивый, готовя уничтожение ордена, в течение трех недель рассылал во все стороны своего королевства гонцов с приказом вскрыть пакет не ранее наступления вечера в
Филипп Красивый, испытывавший такую нужду в деньгах, что даже стал фальшивомонетчиком, выпустив в обращение низкопробную монету, был абсолютным негодяем и лицемером. Вместе с папой Клементом V , он пригласил Жака де Молэ приехать в Париж для обсуждения важных вопросов. Можно представить себе, с каким тяжелым сердцем и мрачными мыслями ехал на эту встречу Великий магистр, уже уничтоживший секретные манускрипты ордена.
Он отправлялся навстречу своей смерти. … Жак де Молэ приехал в Париж в сопровождении шестидесяти рыцарей и с таким количеством золота и серебра, что оно было навьючено на дюжину лошадей. Подарки предназначались королю – Жак де Молэ все еще продолжал на что-то надеяться. Чтобы не подтвердить возникшие у Великого магистра подозрения, король обращался с ним исключительно внимательно,, даже предупредительно,, пригласив его в крестные отцы к своему сыну. Наступило утро пятницы, тринадцатого числа… Кропотливая работа по изучению исторических источников позволяет, как мне кажется, весьма точно восстановить события, последовавшие за арестом рыцарей.
Одним из главных обвинений, выдвинутых против ордена Храма Соломона, являлось то, что они не признают Христа и плюют на крест. Среди самих рыцарей преобладало мнение, что таким образом испытывавшем твердость веры новичка и готовность слепо повиноваться приказам старших. Главный инквизитор Франции Тийом Имберт должен был позаботиться о Великом магистре ордена. Именно он, самый большой профессионал в искусстве пыток, должен был выбить признания из наставника ордена. Как церковнику, допрашивающему церковника, Имберту предписывалось всячески избегать пролития крови Жака.
В ту ночь на субботу, четырнадцатого октября, с Великого магистра содрали его мантию, заменив ее на грубую холщовую рубаху, специально надевавшуюся на изобличенных еретиков. Накинув Жаку петлю на шею, Имберт предложил рыцарю добровольно признаться в страшных грехах, избежав тем самым пыток и боли. Жак де Молэ отказался.
Имберт достал Евангелие от Иоанна и процитировал: «Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить его». Рыцарю связали руки, предварительно сняв через голо ву рубаху. Затем его подвесили, зацепив веревку, связывающую руки, за крюк, вбитый высоко в стене. Два помощника Имберта стали хлестать обнаженную спину храмовника бичами с наконечниками в виде двойных металлических шаров. Один из пытавших был повыше ростом да и посильнее другого; удары приносили большие страдания, так как били Жака еще и по ногам.
Де Молэ глухо стонал.
Главный инквизитор оторвал глаза от сцены с истязанием жертвы и зачитал следующие строчки: «И воины, сплетя венец из терна, возложили Ему на голову.-.».
Заранее приготовленный венец из терновых колючек не возложили на голову де Молэ, а буквально вдавили ему в скальп, вызвав обильное кровотечение. Рыцарь не выдержал и закричал от боли. Имберт заглянул снова в Евангелие: «Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни Его, распни Его!»