Решала
Шрифт:
— Кручу, верчу, запутать хочу! — щерится фиксами жулик.
— Не вздумайте, шарика там нет нигде, — останавливаю я, и видно сказал это громче, чем хотел.
— Ты, парень, не играешь — проходи, — рядом с наперсточником нарисовался шкаф шесть на восемь, с меня ростом, но вдвое шире в плечах.
Приближался он ко мне неторопливо, будто лайнер заходил в лагуну.
— Вон же выиграл мужик! — не верит мне Артемьев.
— Подставной это, он с этим жуликом заодно, и этот бычок недорезанный тоже с ними, — злюсь я, ибо вижу, разборок не избежать — на помощь к бычку спешит ещё парочка мужиков с разных концов зала.
— Ответишь за свои слова? — вопросительно наклонил голову первый.
Я
— Милиция! — заорала толстая баба, возможно, сама по себе, а не из этой преступной шайки.
— Валим отсюда, — командую я.
Моё желание совпало с желанием наперсточника, и на свою беду он выбрал путь тот же, что и я. Хотя куда ему ещё деваться? Это ближайшая лестница вниз на первый этаж. И как следствие ещё одна разбитая бандитская рожа. Я церемониться не стал, зарядил, как и утром, Петросяну в челюсть.
— Толь, а чего мы от милиции бегаем? — спросил Артемьев у меня, — У тебя же целый генерал в знакомых!
— А смысл? Всех жуликов я не перебью тут, а милиция может и прикормленной быть. Я, конечно, выкручусь и вас в обиду не дам, но время потеряем, — пояснил я.
— Как это «прикормленной»? — Витька аж остановился. — Да мы сами из «Динамо»!
— Вот и доказывай им потом, что ты свой. Толик прав, слышал я про такую забаву — напёрстки, — неожиданно поддержал меня Цзю.
— На концерт ещё можно сходить. Рок-группа «Телевизор» сегодня выступает на зимнем стадионе, — предложил Артемьев, но все уже устали, и мы поехали в гостиницу.
— Как ты все успеваешь? И кооператив, и МЖК, и работа, и учёба, и спорт, — подивился Костя за ужином. — У меня только бокс, я и институт бросил, так как времени на все не хватало.
— Учись правильно им распоряжаться, — хвастаюсь я.
Следующий день у нас выходной —медицинский контроль. Сдавали кровь, флюорографию, узи и прочее. Вечером ещё тесты на выносливость. Как по мне, зря — всё парни роют землю за место в сборной, и дураков сачковать нет.
Бой с немцем Зигфридом начался для меня удачно, смог пару раз попасть слева. До этого я два боя провёл как правша, а сейчас сознательно стал работать в левосторонней стойке. До нашего боя поляк выиграл у КМСа, тоже питерского, хотя он пока ленинградский, и теперь наблюдает за нашим боем, прицениваясь к сопернику в финале. Я решил своих козырей не скрывать. Достаточно того, что Цзю проиграл Гонсалесу, и проиграл по делу, как по мне, недооценив малознакомого кубинца. И сейчас он крутился в моём красном углу вместе с Леонидычем. Тот смотрит на Цзю без одобрения, но не гонит, знает, что мы приятели.
— Раунд твой. Немец сейчас попрёт, встречай на контратаках и жди шанс. Он раскрывается, — советует мой тренер.
— А я думаю, надо самому активно работать, причём в ближнем бою. Этот немец у Шишова в прошлом году в финале чемпионата Европы выиграл, с защитой у него всё в порядке, а вот руки он часто опускает. Не пижонит, нет, просто работает уклонениями корпуса! — высказывает своё мнение Цзю под неодобрительный взгляд Игоря Леонидовича.
И кого слушать? Немец и правда частенько руки опускает, но по нему с дальней и средней дистанций не попасть — парень гибкий, как кошка, голова и корпус у него отклоняются быстрей, чем моя рука летит. Это я сообразил к середине второго раунда и понял, что слушать надо Цзю. Резко иду на сближение. Зигфрид не боится отступать к канатам, надеясь увернуться или уйти, ноги у немца тоже рабочие. Я достаю Менерта снизу, от апперкота сложнее увернуться корпусом. Потом
— Отлично поработал! Слушай тренера и победишь, — сказал на голубом глазу Леонидыч. — Работай в ближнем бою в атакующем стиле.
А ничего, что я Костину установку выполнял?
В третьем раунде немец, которому терять было нечего, попёр на меня буром, и я волей-неволей стал работать на контратаках, то, что и советовал мне тренер в предыдущем раунде. В итоге все пять судей отдали победу мне. Пять по шестьдесят — максимальные триста баллов. Да это и понятно, я доказал своё преимущество и в ближнем, и дальнем боях, да и на средних дистанциях. Толком Зигфрид меня ни разу и не ударил.
— Штыба опять слил третий раунд, — звякнул кто-то из тренерского штаба на разборе полётов.
— Ты говори да не заговаривайся, чисто выиграл мой боксёр этот раунд, — Леонидович осмелел после того, как я его прикрыл после конфликта в сборной на краевом уровне.
— Он имел в виду, что преимущество было не такое очевидное, как в предыдущих двух, — поправил старший тренер сборной Копцев. — Что обсуждать, финал с поляком, этот как его… дылда.
Народ засмеялся.
— Финал уже ничего не решает, Штыба едет в Сеул, Ерещенко запасной, если что. Толя, главное, не травмируйся. Будет ещё сбор в августе, в связи с твоей большой нагрузкой кубок можешь пропустить, — закончил прения по мне Копцев.
Глава 39
— Костя, ты чего? Путёвка на олимпиаду твоя, — утешал Цзю Артемьев.
— Тебя засудили, — поддакивал и я.
Вообще, бой был равный, и счёт 3–2 по судейскому решению отражает реальное положение. Другое дело, что два советских судьи должны были отдать два голоса Косте. Один вывел вперёд Костю, а второй, судья из Латышской ССР, вывел на первое место кубинца.
— Ладно, буду, парни, за вас болеть, — вскинул голову наш друг. — Уверен, победите оба.
А я вот нет. Посмотрел бой поляка Яна Дыдака и вижу — это серьёзный соперник. Очень техничный и ростом выше меня. В нем 185 сантиметров, а значит, мои длинные руки не такие уж и длинные. Плюс он мой ровесник и физически готов хорошо. Даже мне, положа руку на сердце, не уступает в физухе. Может, жрёт чего? Тут на турнире есть проверка на допинг, но она выборочная, и мы трое не попали под неё. Финалы у нас разбиты на два дня, мой пройдет в субботу, а у некоторых — в воскресенье.
Заказал междугородние переговоры с родными. Дома только бабушка. Мам Вера гуляет с детьми, отец ещё на работе. В очередной раз выслушал бабушкины горести о том, что корова-кормилица мало молока стала давать, и о том, что его никто не покупает. Чего тогда о потере производительности горевать? Потом позвонил Аленке Фарановой по поводу перегона автомобиля из Красноярска в Ростовскую область. Её муж в наш город прибудет только в понедельник, неожиданно приболел парень, билеты пришлось менять даже. Пообещал компенсировать. Значит, примерно числа двадцатого июня отец получит свою «Ниву». Решил ещё звякнуть Власову.
— Значит, отобрался окончательно в Сеул? Молодец! Давай там, не подведи. Ладно, у меня тут совещание по ярославским событиям…
— Ярославским, а что случилось? — удивился я.
От Ярославля ничего плохого не ждал.
— Там в эту среду у памятника Некрасову прошёл митинг протеста в связи с выдвижением делегатом от области на партконференцию главы обкома Лощенкова. Население собрало против него 6000 подписей. И вот сегодня опять митинг. Надо будет убирать его из делегатов, вот и обсудим это в тесном кругу… — раскрыл секрет Власов.