Решайся
Шрифт:
Но и показывать слабость тоже нельзя. Это всё равно что дать Артёму знак, что из меня теперь можно верёвки вить, а ведь это не так… Не было и не будет.
Потому я прикладываю все усилия, чтобы выдержать его внимательный испытующий взгляд.
– Боишься, что откажусь? – как назло, улавливает Воронцов.
Я пренебрежительно усмехаюсь, внутренне дрожа.
– Нет. Ты ведь не за просто так согласился. И тебе это ничего не будет стоить, – спокойно возражаю, ничем не давая понять, что этими перечислениями больше пытаюсь убедить его, чем показать собственную уверенность. – Было бы глупо упустить такую возможность.
Оставаться
Да, Воронцову ничего не стоит помочь мне, но так же легко он может и отказать – просто потому, что у него есть такая возможность. Ему и это будет легко.
– Это да, – неожиданно слышу я непривычно серьёзный ответ. Сталкиваюсь взглядами с Артёмом и совсем теряюсь, слишком уж многозначительно и предвкушающе он смотрит. – До завтра, Ангелок.
Воронцов уходит, а я ещё некоторое время стою у подъезда. Впервые за долгое время размышляю, во что вообще влипла… Что бы ни было, но из этой истории мне не выбраться, никак не заляпавшись. Всё-таки это Артём.
Глава 4. Ангелина
Уснуть не получается.
Вечером меня отвлёк серьёзный разговор с родителями по поводу того, что задержалась в универе. А ведь я могла бы и догадаться, что моё расписание они уже выучили…
Но с этим я справилась, сказала, что ждала куратора, чтобы выяснить про дополнительные занятия. Как и ожидалось, папа с мамой сразу приняли это объяснение как уважительную причину, больше вопросов не задавали, зато говорили со мной на разные другие темы. С детства так пошло – стоило мне добиваться каких-то результатов, будь то первая пятёрка, победа на олимпиаде или золотая медаль – родители превращались в моих лучших друзей, мы вместе весело проводили время, меня баловали и всячески окружали любовью. А в остальное время папа с мамой были отстранены, словно я им мешала даже.
Теперь я взрослая, а суть во многом та же остаётся. Пусть и видоизменилась немного.
Но сегодня мне в любом случае кстати было любое их участие. Я смогла отвлечься.
А, сейчас, ночью наваливается пережитое. Вспоминаю сообщения анонима, все свои данные, которые теперь в его руках… Ворочаюсь, места себя никак не нахожу. А что если даже отец Артёма с этим не сможет справиться? Или не успеет? Тот, кто меня шантажирует, грозится завтра какие-то действия начать, если я деньги ему не перешлю…
И, кстати, я даже не представляю, кем может быть этот самый аноним. Воронцов почему-то чуть ли не уверен, что тот меня вживую знает, а я вот сомневаюсь. Да, он писал мне так, будто точно знал, кто я такая, но ведь мог и изучить по раскрытой полученной информации. Или Артёма смущает тот факт, какую именно обманку мне предоставили? Сайт в виде программы по обмену студентов, под чьи критерии я подходила…
Хм, ну да, тут слишком точный выстрел, чтобы быть сделанным наугад. Но если этот аноним меня знает, должен же понимать, что таких денег у меня нет. Я не самая выгодная
Сердце пропускает удар. Неожиданная догадка. Но почему-то не считаю её лишь абсурдным домыслом – всё ведь логично складывается… Либо аноним – дурак, который искренне верил, что я буду деньги ему добывать любыми способами, либо ему это и не нужно было, а что-то другое.
Вот только не могу понять, что. И кому. В универе я в основном с Юлей общаюсь, так уж вышло, что с первого дня подружились. С другими ребятами иногда тоже перекидываюсь какими-то фразами – и вот не замечала ни от кого негатива. Да и ярко выраженного интереса тоже. У всех свои компании, свои стремления, тусовки… Взрослые люди, поступившие в престижный университет, многие из богатых семей – кому оно вообще надо, какие-то козни строить, к тому же, мне?
Я, конечно, не «ангелок», как меня Воронцов называет, но дорогу никому не переходила. Может, разве что, самому Артёму чем-то, ведь его поведение иногда наводило на такую мысль…
Я даже замираю, застигнутая врасплох новым оборотом размышлений. Неужели… Может ли быть, что всё это Воронцов и затеял?
Звучит, как бред, к тому же зачем? Я для него скорее помеха на пути, чем равный соперник, против которого надо какие-то схемы выдумывать. Ведь если это был Артём, то не мог не знать, что у меня не останется вариантов, кроме как к нему обратиться. Мудрёно как-то. Скорее поверю, что он напрямую бы потребовал от меня что-то, если бы ему понадобилось. Да и не представляю, что ему вообще может быть нужно.
При этой мысли вдруг вспоминается его предвкушающий взгляд в ответ на мои слова, что «было бы глупо упускать такую возможность»…
Глубоко вздыхаю, слегка опускаю одеяло – жар по коже разливается, что душно становится.
Приподнимаюсь на кровати. Так, хватит поддаваться панике и строить теории заговора. Единственная причина, по которой Воронцов мог бы выкинуть такой трюк – это чтобы ради развлечения меня до отчаяния довести, обнадёжить, а потом приземлить. Но всё это слишком мелочно, да и ненавидеть для этого надо. А, что бы там между нами не происходило, ненависти от Артёма я не чувствовала. К тому же, он вёл себя так, будто впервые вообще слышал обо всём этом от меня. И… будто искренне злился на анонима. В какой-то момент я даже чуть не испугалась, что Воронцов его разорвёт, когда вычислит. Ему явно претила эта ситуация, и неважно, почему. Наверное, из-за трусости и крысятничества, которых Артём не уважал.
Усмехаюсь собственным мыслям. По ним получается, что Воронцов чуть ли не образец мужественности, который на подлость не способен, все проблемы решает прямолинейно и уверенно, да и вообще за справедливость. Вот только если вспомнить всё, что было за эти полгода…
После того нашего недознакомства, когда меня чуть мотоциклом не сбили, буквально несколько дней прошло – уже и не помню, сколько, – как мы снова увиделись. На этот раз благодаря Юле – ей слишком захотелось побывать на тусовке старшекурсников-богачей. Она где-то от кого-то услышала, что они собираются и что вход не для всех, в тот день только и говорила об этом. А после пар, ближе к вечеру, каким-то образом убедила меня, что нам надо пойти и узнать, как там что. Хотя бы посмотреть со стороны.