Решающее лето
Шрифт:
— Да, это она, — ответил я.
— Пусть она навестит меня, — сказала Чармиан, передавая мне чашку. — О, какой ты неловкий. Все расплескал на блюдце.
— Ничего, если я вылью обратно в чашку?
— Ах ты, свинтус, свинтус, — пожурила меня Джейн, — как ты плохо воспитан! Я тоже хочу познакомиться с Элен. Это что, — она сделала многозначительную паузу, — серьезно?
— Кто знает! — ответила Чармиан, — Клод ужасно скрытен. Иногда его скрытность меня просто бесит.
—
Чармиан, выдержав его взгляд, спокойно сказала:
— Успокойся, милый. Все хорошо.
Джейн поднялась и с видом опытной укротительницы, собирающейся приручить свирепого зверя, которого не удалось усмирить другим, решительно направилась в тот угол комнаты, где стоял Эван.
— Эван, дорогой, ты не должен вмешиваться в разговор женщин. Разве ты не знаешь, что мы кусаемся?..
— Джейн… — произнесла Чармиан, но так тихо, что Джейн не услышала ее.
— Все вы, женщины, суки, — сказал Эван.
— Он ужасно устает, — обращаясь ко мне, драматическим шепотом произнесла миссис Шолто. — Ему нужен отдых. Врач так считает, я знаю.
— Конечно, конечно, милый, — успокаивала Эвана Джейн. — Все женщины такие. А теперь выпей кофе и побеседуй с Айвсом о политике. Ему не терпится поспорить с кем-нибудь.
— Ты красотка, Джейн, — заявил он, и та, желтая, тоже ничего. А кто она?
Айвс, взбешенный, вскочил со стула. Мэри бросила испуганный взгляд на мужа.
— Эван! — промолвила Чармиан. — Джейн! — У нее был голос усталой, немолодой, много изведавшей на своем веку женщины. — Эван, тебе надо лечь в постель. Джейн, я хочу показать тебе свое новое платье. Оно не совсем хорошо сидит, ты должна посмотреть. Мама, проводите Эвана в спальню.
Эван встал, пролив кофе на письменный стол, и, не промолвив ни слова, вышел из комнаты. Воцарилось неловкое молчание. Миссис Шолто выбежала за сыном.
Остаток вечера можно было бы назвать почти удачным, если бы он не был столь коротким. Как только позволили приличия, Айвс увел жену. Джейн чуть задержалась, чтобы извиниться за брата. Она сделала это с наилучшими намерениями, но, как всегда, на удивление неловко.
— Понимаете, он считает, что Мэри нанесено оскорбление. Это идиотизм, конечно, и я ему объясню, но так уж он устроен. Он всегда был глуп. Он сам потом будет жалеть, когда узнает, как огорчил вас.
— О, меня теперь не так-то легко огорчить, — напряженно улыбаясь, сказала Чармиан, — поэтому не расстраивайся, Джейн, и ничего не говори Айвсу. Ему в особенности ничего не надо говорить.
Когда мы остались одни, она повернулась ко мне и сказала:
— Ну,
— Чудовищно. Я должен поговорить с ним.
— Сомневаюсь, чтобы это помогло. Тебе было стыдно за меня, да? Больше всего меня бесит сочувствие людей и то, что им, видишь ли, стыдно за меня. А мне вот ни капельки не стыдно, понимаешь?
— Тебе и нечего стыдиться.
— Если бы я хотела сохранить видимость семейного счастья, тогда другое дело. Но ведь я не собираюсь делать этого.
Вернулась миссис Шолто, задыхающаяся и решительная, с плотно сжатыми губами.
— Чармиан, — сказала она, — ты не должна думать то, что, я уверена, ты подумала об Эване… что будто… будто он не совсем трезв.
— Что же с ним в таком случае? — спросила Чармиан с пугающей вежливостью.
— Он нездоров. У него острое пищевое отравление… — Старая леди вся дрожала. Крепко стиснутые руки были иссиня-бледные, как снятое молоко.
— Мама, Эван мертвецки пьян, и вы это отлично знаете. Он возвращается пьяным каждый вечер, и вас это тревожит не меньше, чем меня. Не лучше ли, если мы будем смотреть правде в глаза?
— Он обедал с мистером Паркером. Они заказали эскалопы, и Эван сразу же почувствовал себя худо. Он мучился весь день, ты просто не понимаешь, как ему плохо.
— Его вырвало, вы это хотите сказать? — спросила Чармиан с равнодушием ветеринара.
— О, как ты зла, Чармиан! — воскликнула старая леди, и слезы заблестели у нее на глазах — Ты не должна так говорить о нем. Он твой муж, и он болен. Ему нужна врачебная помощь.
— Сомневаюсь, чтобы Эван согласился показаться в таком виде врачу, — вмешался я.
— Он очень не любит их, это верно. Всегда не любил. Но если бы вам удалось уговорить его.
— Я не собираюсь говорить с ним сегодня, — категорически заявила Чармиан и, собрав грязные чашки, ушла в кухню.
Миссис Шолто посмотрела на меня. В глазах ее были настороженность и вопрос. Она хотела знать, может ли она и дальше играть эту комедию.
— Вам ведь тоже не очень хочется вызывать врача? — сказал я — Вы прекрасно знаете, что он скажет.
Она бессильно упала на стул.
— Это она виновата. Она сделала его несчастным.
— Тогда почему он не дает ей развод?
— Нет! — сказала она — Нет и нет. В нашей семье такого не бывало. Они венчались в церкви, они должны снова научиться быть счастливыми.
— Они никогда не будут счастливы, — сказал я.
— Вы хотите сказать, что она даже не попытается? Вы это хотите сказать? Она нарочно делает его несчастным, поэтому он, поэтому он…
— Пьет, — помог я ей.