Решающий бой
Шрифт:
— Хорошо. Спасибо, — выдохнул я.
Рюкзак остался лежать на сиденье, мы вышли из машины, захлопнули двери. Виктор повернул ключ, закрывая «трешку».
— Здравствуйте, — сверкнула белозубой улыбкой медсестра. — Как хорошо, что вы приехали. Вы из 148 квартиры? Анастасия Дмитриевна Шелестова кем вам приходится?
— Это моя мама. Что произошло? — я внимательно смотрел на девушку. И что-то меня в ней настораживало. Вроде бы приветливая, улыбчивая, и лицо милое, а из-под вязаной синей шапочки рыжей волной выбиваются завитые кудряшки, но почему-то инстинктивно напрягся.
— Мы с вызова ехали, а потом Владимирович,
— Пойдемте, посмотрим, что с ней такое, — я рванулся вперед к белеющей впереди «Скорой». Навстречу нам уже шагал серьезный мужчина в белом халате, накинутом на верхнюю одежду.
— Да вы не волнуйтесь, ей уже лучше, — успокаивала сестричка, идя с Виктором сзади. — Просто сердце прихватило. Свозим в больницу на диагностику, выпишем лекарства, и, если всё нормально, через пару дней отпустим.
Я всё не мог понять, что меня обеспокоило в этой девчонке. Лицо вроде нормальное, но слишком уж ухоженное холеное. Но это не показатель. Может, она постоянно за мордашкой ухаживает, импортные крема покупает. И тут меня словно током ударило. Зубы! Зубы, черт подери! Они невероятно белые, идеально ровные, безупречные. Видно, что профессиональный стоматолог поработал. Просто голливудская улыбка. Вот именно, голливудская! У нас их так не отбеливают. Нет таких возможностей в советской стоматологии. Значит? Это засада, твою мать! А эти твари из ЦРУ или МИ-6. Я начал разворачиваться, но не успел.
Мне в поясницу уткнулся пистолет, а сзади раздался приглушенный хрип. Виктор оседал на землю, держась за окровавленный бок, а фальшивая медсестра, усмехнувшись, щелкнула кнопкой, и узкая стальная игла, послушно втянулась в предмет, удивительно напоминающий железную шариковую ручку. Шофер распростерся на грязном снегу, раскинув руки, а меня поволокли к машине, где поджидал ещё один «медбрат» — высокий, худой и сутулый парень семитской наружности. Я попытался дернуться, но быстро получил рукоятью по голове и почувствовал, как вниз, на лоб, а потом в глаза потекло что-то теплое и липкое. Меня торопливо обшарили, вытащили пистолет из-за пояса, а финку из кармана куртки и потащили к «рафику».
«Кажись, всё, отплясался», — мелькнуло в голове. — «Глупо попался, как пацан зеленый».
Гром выстрела раздался неожиданно. Мужик, упирающий в меня ствол, упал как подкошенный, плеснув кровью в лицо. Приподнявшийся на локте Виктор, уронил ПМ, и упал головой в грязный снег. Теперь уже навсегда.
— Son of a bitch [14] ! — прошипела фальшивая медсестра. В её руке появился маленький никелированный «бульдог». Ствол рявкнул, и голова Виктора дернулась, разбрызгивая во все стороны кровавые капли, ошметки костей и мозга.
14
Son of a bitch (англ.
Я ударил её на долю секунды позже, хлестко рубанув костяшкой указательного пальца в висок. Раздался чуть слышный хруст, и рыжая сложилась как карточный домик, у самой земли опрокинувшись на спину.
«Готова сука», — злорадно подумал я, но больше сделать ничего не успел.
— Fuck you [15] ! — заорал сутулый, резко оттолкнулся от ступеньки «Скорой» и полетел на меня выбросив вперед ногу. Ощущение было такое, как будто на полном ходу сбила машина. Меня отнесло на несколько метров.
15
Fuck you (англ. яз) — пошел на хер.
Было трудно дышать, в грудь как будто вонзили раскаленную иглу. Я, стиснув зубы, попытался подняться и получил еще один мощный удар кулаком в лицо. В голове плавал туман, фигура прыгающего в боксерской стойке длинного расплывалась, а в глаза потекла свежая кровь из рассеченной брови.
Возле сутулого появился выскочивший из машины шофер, но тот что-то повелительно прикрикнул, и мужик на всех парах рванул обратно, заводить «РАФ».
Я перевернулся на бок, спиной к худому, стремясь скрыть свои намерения, и медленно засунул ладонь в карман брюк, нащупав не замеченный цэрэушниками, «дирринжер». Сутулый схватил меня за шиворот, и дернул, разворачивая. Услышал клацанье взводимых курков, увидел глядящие в грудь вертикальные стволы, смертельно побледнел и отшатнулся. Но было уже поздно. «Дирринжер» полыхнул огнем, и на белом халате длинного расцвели две алые кляксы.
Я метнулся к медсестре, подхватил лежащий рядом «бульдог», нажал на спусковой крючок, целясь в водительское сиденье. Два выстрела слились в один. Услышал, как щелкнула открывающаяся дверь, и оббежал машину спереди, в последний момент, отпрыгнув в сторону, упав на живот и выбросив вперед «бульдог». Раненный водитель выпал из раскрытой двери, и стонал, уронив пистолет. На большее его не хватило. Я хладнокровно навел револьвер на лоб ублюдка и выстрелил. Шофер «Скорой» дернулся и замолчал навсегда. Из черной дырки на висок, медленно, оставляя широкую дорожку, потекла темная кровавая капля.
На всякий случай, быстро осмотрел машину. Там, конечно же, никого не оказалось.
«Вы мне ещё ответите, твари. И за деда, и за Виктора, и за всё плохое в будущем и прошлом. Шутки кончились».
Я засунул «бульдог» за пояс, подобрал верный «дирринжер», забрал у убитого свой «ТТ», а у блондинки ручку со стилетом. Взял у Виктора ключи и мысленно попросил у него прощения, что оставляю так, на снегу. Метнулся в машине и забрал рюкзак.
«Ну держитесь, гниды! Я вам ещё устрою Перл-Харбор! Обещаю, для вас всё ещё только начинается»!
Закинул на плечи рюкзак и рванул со всех ног вниз к темнеющим деревьям. Необходимо было как можно быстрее покинуть место разборки и оказаться подальше отсюда, пока не подъехала милиция.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ