Решетка

Керр Филипп

– Лосьон? Какой же, интересно, марки, уважаемый?

– "Одержимость".

– В самом деле? А ты. Нат, уловил этот запах?

– Так точно, сэр.

– Чтобы от полицейского так дивно пахло... Словно в каком-нибудь Беверли-Хиллз, тебе не кажется, сынок? Осклабившись, Эрнандес пожал плечами:

– Моя жена считает, что это намного лучше, чем запах пота.

Куртис приоткрыл полу своего плаща и понюхал у себя под мышкой.

– Я не хотел сказать...

– Ну ладно, Кэлвин, так что же все-таки здесь

произошло, когда ты весь в своем лосьоне заявился сюда сегодня ночью?

– В общем, сержант, мы в паре с полицейским Куни прибыли сюда в два тридцать ночи. В наши обязанности входит проверять сигнализацию дверей и все такое прочее. И вдруг мы заметили, что дверь не заперта. Тогда мы заглянули в фойе, где и встретили эту самую Келли Пендри на вахте у входа. – Эрнандес передернул плечами. – Ну, она объяснила нам, куда пройти, и сказала, чтобы мы спустились на лифте в подвал. Так мы попали сюда и обнаружили тело этого парня. – Он ткнул пальцем в сторону залитой кровью кабинки лифта.

– Ну и что дальше?

– Куни позвонил в управление по поводу объекта 187, трупа то есть, а я осмотрел все вокруг. Конторка охранника в вестибюле выглядит так, словно он только что ее покинул. Там остались термос и бутерброды.

– А как насчет самих строителей? Им об этом происшествии уже сообщили?

– Я разыскал в компьютере список ответственных за строительство корпуса. Понимаете? Ну, там прораб, мастера и так далее. А потом позвонил своему отцу.

– Отцу? Какого черта?

– Он когда-то работал на стройке. Монтажником. Мне подумалось, он подскажет, кому лучше позвонить. И он посоветовал связаться с комендантом, который контролирует ход строительства и инструктирует мастеров. Короче, я не рассчитывал, что это будет женщина. Там было напечатано просто – Э. Хасси. Может, стоило позвонить кому-нибудь другому. Во всяком случае, она обещала прибыть сюда как можно быстрее.

– Да нет, зачем звонить кому-то другому – это и в самом деле входит в ее обязанности. Она отвечает за весь ход работ. Кроме того, поскольку она и так работает в этом здании, ей пора бы уже появиться.

Тут Куртис заметил Чарли Зайдлера, направлявшегося к лифтам, и махнул тому рукой.

– Спасибо, Эрнандес. Пока все. Привет, Чарли!

– Похоже, теперь нам все время придется здесь встречаться, как думаешь? – сказал тот вместо ответного приветствия.

– Недаром же они окрестили это здание «разумным», – заметил Куртис. – Настоящее горе от ума. Итак, что по этому поводу пишет ваш «Ридерс дайджест»?

– Дело в том, что у него на голове не одна, а несколько ран, – медленно произнес Зайдлер. – И это исключает возможность, что он просто упал и ударился головой.

– Похоже, ты прав – вряд ли можно так трахнуться башкой, если случайно наступить на развязавшийся шнурок. Выходит, это не несчастный случай.

Но Чарли продолжал рассуждать с прежней методичностью:

– Лужа

крови вокруг трупа свидетельствует о том, что уже после того, как он упал, его продолжали бить по голове каким-то тупым предметом. Но... но... лучше тебе самому взглянуть на это, Фрэнк.

Зайдлер вошел в лифт, пригласив Куртиса следовать за ним.

– Компьютер, – обратился он к машине, – закрой двери, пожалуйста.

– Какой этаж, сэр?

– Пожалуйста, оставь лифт на месте. – Чарли показал пальцем на внутренние створки закрывшихся дверей. – Обрати внимание. Видишь, больше всего крови на высоте груди. А снаружи на дверях крови совсем нет. И ни на одном из верхних этажей. Я только что все проверил.

– Что ж, это довольно важное наблюдение, Чарли.

– Мне тоже так думается.

– Итак, ты считаешь, что его ударили после того, как двери лифта закрылись?

– По крайней мере, все говорит за это. На руках у него я не обнаружил никаких синяков, а они бы там были, если бы он защищался. Похоже, ударили его сзади.

– А чем его могли ударить? Что это было, по-твоему? Палка? Обрезок трубы? Или камень?

– Не исключено. Но кабина лифта слишком мала, чтобы размахнуться там длинным орудием, тебе не кажется? Надеюсь, к полудню, после осмотра тела, у нас будет больше информации. – И приблизившись к микрофону, Зайдлер скомандовал: – Открой двери, пожалуйста.

– Вижу, ты уже насобачился обращаться с этой штуковиной, – усмехнулся Фрэнк.

– Это всего лишь обычная дверная щеколда, не более того.

Они вышли из лифта.

– Когда-то ребенком я жил в Нью-Йорке, – вспомнил Куртис. – Мой отец работал там на фирме «Стандард Ойл». У них были специальный лифтер и диспетчерская. Диспетчерскую я особенно хорошо запомнил. Напротив каждого этажа были такие панели с лампочками. Когда одна из них загоралась, диспетчер отправлял туда лифт, а когда тот освобождался, то кабина снова опускалась к нему. Он был словно регулировщик на перекрестке. – Куртис махнул рукой в сторону сверкающих лифтов Решетки. – Только взгляни: компьютеры выполняют за человека всю работу. И того диспетчера, и лифтера. Немного подождать – и нас с тобой тоже заменят машины.

– Я лично не имею ничего против компьютеров, – зевнул Зайдлер. – Уж больно грустные у тебя для начала дня мысли.

– Хорошо, я припомню тебе твои слова, когда попадешь под увольнение. Нат, я хочу, чтобы ты принял участие в осмотре тела Сэма Глейга.

– Разумеется, Фрэнк.

– Эрнандес! Подойди-ка сюда.

Смущенно улыбнувшись, тот обернулся лицом к Куртису:

– Да, сержант.

– Пройди на парковочную стоянку и, как только эта самая Хасси объявится, попроси ее подождать меня в вестибюле, договорились? Это такой большой зал, где торчит какая-то огромная елка. А я пока поднимусь наверх и посмотрю, что там.