Решительный барон

Маккензи Салли

В коридоре он встретил преподобного Барнсли. Они вместе спустились с лестницы.

— Рано встали, лорд Доусон?

— Я не мог уснуть. А вы? Тоже нашли постель чересчур бугристой?

— Нет, я спал как убитый. Вышел пообщаться с миром Божьим и проверить, хорошо ли клюет рыбка. Свое снаряжение оставил во дворе, возвращался в номер за молитвенником. — Священник улыбнулся. — Забыл сразу взять с собой.

— Понятно. Хорошая здесь рыбалка?

— Отличная. Мне крупно повезло — мы с хозяином гостиницы разговорились,

после того как вы вчера вечером ушли к себе. Он сообщил, что тут совсем поблизости есть богатое рыбой место. Не желаете присоединиться ко мне?

Дэвид нуждался в том, чтобы двигаться, а не сидеть на месте.

— Нет, благодарю вас, но я отправляюсь на небольшую прогулку верхом.

Они вышли из дома. Удочка Барнсли стояла у стены. Священник кивнул на прощание и забрал свое орудие ловли.

— Хорошей вам прогулки, — пожелал он Дэвиду и зашагал к деревьям у дороги.

А Дэвид направился к конюшне. Было холодно и сыро, над самой землей клубился легкий туман. Дэвид втянул прохладный воздух. Он уже чувствовал себя намного лучше.

— Доброе утро, милорд. — Парнишка-конюх вскочил с кучи сена, на которой до этого сидел развалившись. — Я сейчас подготовлю вашего коня…

— Нет, спасибо. Я его сам оседлаю.

— Как вам угодно, милорд.

Зевс заржал, приветствуя хозяина. Он явно радовался возможности пробежаться и размять ноги. Как только они оказались на дороге, Дэвид дал коню волю. Зевс с громким топотом несся по земле, а влажный ветер словно бы сдул с души Дэвида темное облако. Он не обрел надежды, нет, но тоска отступила.

Навстречу ему двигалась усталой походкой какая-то женщина. Услыхав конский топот, она подняла голову, — и тут же метнулась прочь с дороги под прикрытие деревьев.

Странно. Может, ей вдруг понадобилось ответить, так сказать, на зов природы? Он предоставит ей полное уединение. Дэвид пустил было коня в галоп… и почти сразу придержал.

Еще очень рано. И полутемно. Женщина одинока. Непохоже, что она в опасности, но кто знает, какой сброд шатается по лесу.

Женщина снова вышла на дорогу, оглянулась через плечо и скрылась за деревьями.

Он дал Зевсу посыл вперед, в деревья, как только определил место, где скрылась женщина.

— Мадам, — окликнул он. — Прошу вас, не тревожьтесь. Я готов помочь вам, если смогу.

Он заметил впереди какое-то движение. Перевел Зевса на шаг, оставаясь на дороге.

— Даю слово, что не причиню вам зла. Я барон Доусон из Ривервью. Пожалуйста, скажите, чем я могу вам помочь?

Неужели он услышал вскрик?

Девушка высунула голову из-за дерева, отошла в сторонку. Она была высокой и… знакомой.

— Дэвид? Дэвид, это в самом деле вы?

— Грейс!

Он спрыгнул с Зевса.

Она подбежала к нему, и он открыл ей объятия. Он прижал ее вожделенное тело к своему и, крепко удерживая,

целовал и целовал.

Губы Грейс были горячими и влажными. Ее груди так мягко прижимались к его груди — она, должно быть, не надела корсет. Понадобилась бы всего секунда, чтобы сбросить с нее плащ, и еще секунда, чтобы за плащом последовало платье. А далее наступал черед его рубашки и брюк.

Не сон ли это? Если да, то он никогда не хотел бы просыпаться.

Он передвинул свои губы с ее губ на щеку.

— О Дэвид, я так рада, что вижу вас!

Сон становился все более и более прекрасным.

— А я очень и очень рад, что вижу вас, Грейс.

Он отвел в сторону ее волосы и коснулся шеи кончиком носа.

— О, прошу вас…

Он поцеловал местечко пониже уха, потом ямочку у ключицы.

— Перестаньте, не надо…

Что? Дэвид поднял голову. Нет, это не его сон. Грейс никогда не просила его перестать. Это либо ночной кошмар, либо реальность.

— Вы хотите, чтобы я перестал?

— Да. Вы должны.

Она подняла на него глаза, но не отодвинулась — ее милое нежное тело оставалось там, где он хотел, и по-прежнему прижималось к нему. Дэвид провел ладонями по ее спине сверху вниз, обхватил ягодицы и привлек еще ближе к себе. Она не противилась.

— Почему?

— Я должна дойти до «Голубой цапли». Я убежала из дому.

— Ох! — Страшная мысль поразила его. — Вышли вы замуж за своего соседа?

— Нет. — Грейс склонила голову ему на грудь. — Я не могла этого сделать, Дэвид. Но предполагалось, что я выйду за Джона сегодня утром. Потому я и убежала. Папа отказывался принимать возражения. Если бы я не сбежала, он силой принудил бы меня пройти к алтарю. Я должна попасть в гостиницу вовремя, чтобы получить место в дилижансе на Лондон.

— Нет, вы не уедете.

— У меня нет выбора. Вы не знаете отца.

— Ну, он не сможет заставить вас выйти замуж за соседа, если вы уже будете замужем за мной, не так ли?

– Что?

— Выходите за меня, умоляю вас, Грейс! Вы сделаете меня счастливейшим из мужчин! Я проделал весь этот путь в надежде уговорить вас.

– Но…

— Я пытался отказаться от поездки сюда. Намеревался уехать в Лондон. Но все меня уверяли, что вы меня любите, и я наконец осознал, что вы никогда не утверждали обратное.

– Ах!

То было всего лишь самое коротенькое словечко, и тем не менее оно придало ему смелости. Дэвид взял лицо Грейс в ладони и посмотрел ей в глаза. Он хотел, чтобы она поняла, что его слова — истинная правда.

— Я люблю вас, Грейс. И никогда не разлюблю. Если вы мне откажете, жизнь моя не закончится — быть может, я даже когда-нибудь женюсь, — но не перестану вас любить. Так же как Алекс никогда не переставал любить вашу тетю.

— А отец никогда не переставал любить вашу мать.