Респаун
Шрифт:
— Резонно, но какая тебя разница, ты что, собрался умирать с этим телом?
— Приступай.
Оракул протянул руку в сторону старика и, не касаясь его, закрыл свои чёрные, не моргающие глаза. Брай в теле стареющего тела почувствовал, как человек начинает его отвергать, но он снова взял контроль над его разумом.
— Подумай об элементарии.
Старик вызвал его в своей памяти, со всевозможными подробностями их взаимоотношений. Процесс чтения продолжался недолго, Оракул открыл глаза.
— Жаль, что мы не можем его убить, все равно это не разорвёт цепочку…. Но твоя защита сгодится
— О чем ты? Нам придётся защищать элементариев! Демон просто разорвёт их в клочья. Так всегда было, какой это уже цикл по счёту?
— Выражаясь человеческими мерками — двадцатый.
— В таком случае мы не сможем напасть на Пропасть пока не защитим людей, защищая людей, мы потратим столько же усилий что и наши враги, в балансе наших миров так и останется паритет…
Старик стоял, опёршись на посох в несколько напряжённой стойке, настолько напряжённой насколько позволяла ему его тело, в голосе его слышалась паника.
— Горус хочет оставить людей под моим прикрытием… — дальше фраза Оракула утонула в надрывном кашле старика, который пытался, что-то сказать и перебить храмовника, дабы лишить себя возможности слушать эту ересь. Он махал перед собой свободной рукой.
— О чем… ты… говоришь? Это священная война и не менее священный поединок за мир людей… ты несёшь ересь, Горус должен изгнать тебя… — прорычал старик взахлёб, пытаясь совладать с приступом и отплёвываясь кровью.
— Никогда не понимал твоей любви к этим существам — сказал кто-то позади старика, — я уважаю их, я призван защищать души, но любовь, сочувствие, сострадание… по мне так это проявление слабости.
Старик обернулся, в помещение вошёл Горус, в человеческом воплощении, абсолютно нагой, он медленно подходил к ним, и раскинул в стороны руки.
— Таким я нравлюсь тебе больше? Так выглядел первый элементарий, из первого цикла, и я убил его. Мне было жаль его, так как убийство его ничего не решило, эту цепочку невозможно разорвать уничтожением звена.
Он предстал перед ними как высокий, черноволосый парень, с очень бледной кожей и голубыми глазами. Его грубый бас никак не вязался с внешностью паренька.
— Ты слишком долго общался с людьми, Брай, больше я не буду тебя пускать в их мир, мне нужны хорошие воины. Ты должен подготовиться к битве, которая состоится на границе миров. В скором времени Сет пошлёт Демона Хранителя, чтобы найти Феникса, который укажет ему на элементариев. В этот момент мы начнём наступление…
Брай, вскинул свои седые брови, наморщил старческий лоб, так что его лицо уродливо съёжилось:
— Но люди… они не смогут, они даже не знают, даже если узнают, не поверят…. дай мне силы, и я снова буду их защищать, как и сто лет назад, как и двести, хоть тысячу…
Горус повернулся в сторону от него, и уставился, куда-то в стену:
— Я поручил найти способ обмануть Демона Хранителя, и пустить по ложному следу, к тому же… Раз уж мы не можем найти последнего элементария, мы создадим его подделку. Да этим самым мы уничтожим
Горус снова повернулся и посмотрел на старика:
— Я хочу изменить баланс в нашу сторону, и я хочу рискнуть. Я хочу рискнуть миром людей, если наш план не сработает, поле битвы перенесётся в их мир. Погибнет много людей… Что ж, с этими потерями придётся мириться…
— А ты не подумал, что люди примут сторону Пропасти? — у старика паника переросла в ярость.
— Подумал. В таком случае нам тогда станет хотя бы ясно, стоило ли их защищать две тысячи лет или нет.
Мой дар тебе
Элементарии № 1 и № 2
Экзамен кончился, не совсем успешно для меня, до стипендии мне теперь не хватает одного долбанного бала, но ничего все равно гроши. Хорошо бы триста рублей в месяц, ну да хрен с ними, протяну и без этого. Отправлю письмецо или лучше позвоню, так, мол, и так, преподы, уроды, житья не дают, деньги как вампиры сосут. То цветочки, то конфетки, то коньяк — у каждого, свои запросы, а кармашек у бедного студента не резиновый и одних ваших, родственнички мои, трёх тысяч в месяц ой как не хватает (особенно если учесть трёх девчонок с которыми я… ну в общем не важно). Давайте ка лучше тысячи на полтары больше, а то и на две — в самый раз. Не будьте жадинами. А они ведь у меня сговорчивые, пришлют и пять, возможно, и шесть тысяч, деньги у семьи имеются.
Ладно, хрен с этим экзаменом, он был последним в этой сессии, теперь на повестке дня гулянка: водка, сигареты и бабы. Правда с бабами придётся погодить, в кармане у меня осталось всего-то семьсот рублей, ну в комнате еще рублей сто пятьдесят, хотя, может, попадётся, конечно, девушка при деньгах и, если ей удачно сесть на хвост и умело проехать по ушам, возможно, мои мужские гормоны сегодня будут при деле. Мечтать не вредно…
Я стоял на крыльце нашей общаги, спокойно курил, внутрь пока идти не хотелось, надоели мне эти четыре стены за две недели зубрёшки и бессонных ночей, к тому же облупленный потолок и облезлые стены не вызывали у меня позитивных эмоций. Накурившись вдоволь, я уже собрался внутрь, как меня остановил окрик:
— Ёу! Миха, подожди.
Я обернулся, к зданию подходил, наш знаменитый попрошайка, который вечно что-нибудь да выклянчивал у людей. Сейчас он подойдет и попросит сигарету, может один раз в виде исключения не дать ему?
— Здорово. — сказал он на подходе, а затем подкрепил приветствие протянутой рукой для рукопожатия. Я поздоровался с ним. — Есть сигарета?
Я покачал головой.
— Мозги не делай, я видел, как ты курил. Давайка не выделывайся… — сказал он уже доставая из кармана брюк зажигалку.