Респаун
Шрифт:
— Просто…
— Да вы, твари, совсем опухли! — вскрикнул Александр. — Просто! А если я просто засуну отвёртку тебе в ухо, нормально будет? Андрей, есть у тебя здесь отвёртка?
— Отвёртки нет, зато пушка есть, — я вытащил из кармана обрез, — помнишь её, урод? У меня и патроны к ней найдутся. Может, отстрелить ему яйца? — обернулся я к Сашке.
— Хорошая идея, — с ненавистью глядя на Коша, проговорил мой друг, — может, тогда станет посговорчивей! Одного так и пришлось кончить, уж слишком был молчалив.
Скинхед испуганно мотнул головой и посмотрел на своего товарища, его лицо
— Так Бесер мёртв? — пробормотал Кош.
— Да, сука драная, он мёртв! И ты скоро откинешь копыта, если не расскажешь нам всё. С самого начала.
***
Выпросив сигарету, Кош жадно затянулся и начал свой рассказ:
— Вообще, это была идея Волка. Есть у нас малый, типа лидер. Погоняла — Волк, потому что охоту страшно уважает. Однажды он приволок двух шалав и заставил их спрятаться на заброшенной стройке. А мы должны были их искать — если удастся поймать, то насилуем, если нет — их сучье счастье. Мы тогда славно повеселились!
Кош мерзко ухмыльнулся, и тут же Сашкин ботинок врезался в его губы.
— Чёрт! — пробормотал скинхед, вытирая разбитую губу. — Потом были другие охоты. Например, мы гонялись за целыми семьями, резали их охотничьими ножами или рубили топорами… И на этот раз мы хотели устроить что-то подобное, — скинхед затянулся сигаретой, жадно сжимая фильтр окровавленными губами.
— Волк сначала предложил использовать топоры, ножи, дубинки и самодельные арбалеты. Имер, один из наших, мастерил арбалеты, было у него такое долбанное хобби. Две недели мы готовились к охоте. Имер учил нас делать арбалеты и стрелы. Короче, к концу первой недели у нас было десять арбалетов и куча стрел. Потом стали тренироваться — на деревьях, затем на псах и кошках, а под конец — уже на живых людях. Пару бомжей поймали в промзоне, отвезли в лесок недалеко от города. Ещё два раза гастарбайтеров использовали и официантку из китайского ресторана… Тренировки перешли в настоящую охоту, и про этот массовый пострел мы как-то забыли. Кстати, Волк называл его «Кровотрах».
Так было, пока Бесер, — скинхед кивнул на мёртвого приятеля, — не узнал, где можно добыть охотничьи ружья. Он нашёл новый охотничий магазин в Красном Яру. Мы решили его грабануть. Чтобы собрать всю команду в Красном Яру, понадобилось дня три. Парни приезжали по трое-четверо. Ночевали там в палатках, типа, рыбаков изображали перед местными. Ночью обчистили магазин, добыли там десять ружей и тут же наделали из них обрезов.
Кош затушил окурок сигареты о бетонный пол и поднял просительный взгляд на меня:
— Ещё одну можно?
Вот, мысленно усмехнулся я, как бы примитивно не работали мозги у этой кровожадной твари, она учуяла, что я — добрее и слабее духом, чем Сашка.
— Перетопчешься, — грубо ответил я, — валяй дальше!
— Сначала мы хотели устроить Кровотрах прямо в том захолустье, — со вздохом произнёс Кош, — а потом решили, что слух об ограблении разлетится по селу, и менты будут на палеве. Вернулись к первому плану — Кровотрах будет в большом городе, в людном месте. Мы также по-тихому свалили, а Бесера и Кэфа оставили в селе вместе с пушками. Они должны были некоторое время отсидеться там, подождать пока
Когда прибыли наши стволы, мы начали тренироваться. Но недолго, потому что всем уже хотелось реальной охоты. Волк просчитал всё — время операции, стратегию, кому и где встать, даже пути отхода. Однажды поздно ночью, перед самым выступлением, мы пришли к этому кафе и как бы отрепетировали все действия. Честно признаться у всех уже чесались руки, всем хотелось крови. Волк знал это, но нарочно затягивал время, чтобы раздразнить нас посильней.
По плану Кровотрах должен был продолжаться минут десять. Потом мы отступаем, каждый бежит в свою сторону, пушки надо было скинуть на бегу в кусты или канавы. А дальше разъезжаемся на машинах или маршрутках.
Теперь уж и не знаю, удалось ли нашим смотаться?
Мы прибыли к месту охоты около восьми часов вечера. Сели на лавку и стали ждать. Начало охоты было назначено на десять часов, но нас попутали бабы, которые затеяли мочилово у нас перед носом. До этого менты ходили, им было на всё наплевать, а из-за бабской драки могли начаться проблемы. Поэтому мы и начали почти на час раньше. Мне вообще реально не повезло! Когда эти шалавы сцепились, мы с Бесером делили патроны, и мне досталось всего пять штук. Твою мать!
Кош сплюнул на пол и поднял глаза, странно остекленевшие и тупые. Наверное, так повлияли на него воспоминания о выстрелах, крови, воплях и смерти ни в чём не повинных людей.
— Дай закурить, — хрипло обратился он к Сашке.
Александр протянул ему сигарету — так дают кость агрессивной собаке.
— Как только все закрутилось, мы пошли врассыпную, — заговорил Кош, — так задумывал Волк. Я прикончил одного мента, кто-то из пацанов — второго. Потом я начал стрелять в людей. Ни один патрон не пропал даром. Точняк говорят — на хорошего охотника дичь сама бежит.
Кош усмехнулся, и я подумал, что сейчас он стал очень похож на эсэсовцев, которые любили фотографироваться рядом с телами повешенных или горами расстрелянных трупов. Лицо нелюдя, который не понимает смысла страшного слова — «смерть».
— Когда карман опустел, я вспомнил, что еще с десяток патронов осталось у Бесера, — продолжал Кош, — только никак не мог его найти. Стал просить у наших парочку патронов, но все были заняты, никто не хотел портить себе кайф.
Тут Волк мне сказал, что Бесер побежал за кем-то и показал направление. Я двинул туда на всех парах — время-то поджимало. А дальше я и не понял толком, что произошло. Где мы сейчас? И почему так холодно? На дворе ведь осень?
***
Мы с Александром долго сидели молча, и размышляли над нашей весьма непростой ситуацией. А может быть, думал один я, а Сашка мысленно костерил меня во все лопатки за то, что я втянул его в этот кошмар.
Прежде всего, мы решили запихнуть охотника-скинхеда обратно в яму, вместе с трупом его товарища. Это было жестоко, но ничего другого тогда мы не могли изобрести. Купив ещё по чекушке, мы продолжали строить планы действий. Но водка не могла перебороть пронизывающего холода, только туманила голову. К тому же, немилосердный голод терзал внутренности.