Респаун
Шрифт:
Семь одержимых людей стояли вокруг демонических знаков и рун, на одинаковом расстоянии друг от друга, стояли до жути неподвижно, затем одновременно издали мычащий звук, будто запели, не открывая рта. Монотонный гул семи голосов превращался в музыку.
Синнер и Олика сидели в беседке, и наблюдали за процессом, как оказалось, их помощь в этом процессе не требовалась. Скорее всего, ни он, ни она, не были приспособлены к такому виду проявления энергии, и просто были бесполезны. Им оставалось только наблюдать.
Одержимые вдруг одновременно сделали шаг вперед, не прекращая пения, и
Пение продолжалось и дальше, но одержимые изменили интонацию, взяв ноты повыше, руки они не опускали и стояли неподвижно. Все это было настолько отталкивающе и необычно, что Синнер начал испытывать чувство страха, вместо привычного отчаяния, будто почувствовав его эмоции, Олика взяла его за руку и придвинулась ближе, пытаясь оказать поддержку.
— Тебе нечего бояться, я вижу то, что происходит. — Ее приятный голос словно ласкал его душу, успокаивая.
— В смысле «видишь»? — Сказал он, повернувшись к ней, и пытаясь разглядеть ее лицо в зеленом слабом свете.
— Ну, точнее сказать чувствую. Они пытаются открыть нечто вроде двери между нашим миром — Синнер, не стал обращать внимание на то что, Олика считает мир людей своим — и Миром Пропасти. Я никогда не желала вникать в подобные манипуляции мирами, но большая часть моего «народа», ну или «нации», если можно так сказать, постоянно хотели проникнуть сюда.
Призывной вой снова поменял тональность, одержимые впали в некий транс, их тела были неподвижны, и казалось их мышцы, сковал паралич.
— Кого они пытаются вызвать? — сказал Синнер надсадно, выдыхая воздух.
— Я не смогу тебе ответить. Я отошла от дел. Все что я знаю, это касается войны между Пропастью и Долиной — видимо это — она кивком указала на шабаш — еще одна попытка или часть общего плана, или что-то в этом роде по слиянию мира людей с созданиями тьмы.
Из центра узора поднялось зеленое пламя, окрашивая голые тела одержимых в бледный тон зеленого цвета. Сначала оно было по пояс, затем через секунду оказалось выше голов, раздался оглушительный рев. Как гром среди ясного неба, он заставил умолкнуть группу одержимых, затем он так же стих, и в полной тишине, костер бесшумно горел, зеленым пламенем.
Олика охнула, и, отпустив руку Синнера, панически закрыла голову руками. Пламя взорвалось изнутри, опалив окружающих и разметав их в разные стороны, и тут же потухло. Двор погрузился во тьму. Воцарилась звенящая тишина.
Пораженный Синнер, перевел взгляд на Олику:
— Что случилось?
Но она продолжала неподвижно сидеть.
Взрыв повалил одержимых на землю, и, кажется, отключил их, они лежали неподвижно, оглушенные, а может и мертвые. Затем, голые тела подали признаки жизни, стоны и попытки встать.
— Лограй потерпел неудачу… — молвила Олика, загробным голосом.
Одержимые приняли сидячее положение, озираясь, в свете полной луны это смотрелось отталкивающе, они выглядели так, будто только что
— Она освободилась. — Тихо сказала Олика. — Пламя очистило ее, демон одержваший ее, не выдержал.
Девушка, при жизни была из семейной пары, которую Синнеру удалось затащить в постель, они были последними, с кем пришлось произвести обряд одержания.
— Создание тьмы, кружит вокруг. Демон остался в нашем мире, но ее выкинуло из тела. — Заговорила Олика нормальным тоном, возвращая былое хладнокровие.
Внезапно девушка вскочила на ноги и со всей возможной скоростью, дико вопя, устремилась куда-то во тьму, не разбирая дороги.
— Держи ее! — Заорал Лограй, вскакивая на ноги.
За девушкой кинулись в погоню, и далеко ей не удалось убежать, они схватили ее и снова повалили на землю, припечатав ее, лишив возможности сопротивляться, навалились на нее. Все это время она орала, истерично и истошно, страх поглощал ее сознание, и паника выдавливала остатки разума. Внезапно ее крик прервался, кто-то заткнул ей рот, она продолжала издавать мычащие звуки, пытаясь отбиться от одержимых, но она была скованная по рукам и ногам, Лограй обхватил ее горло своими руками и принялся душить. Послышалось кряхтение.
— Впусти! — заорал Лограй в лицо девушке.
Олика продолжала бесстрастно смотреть на разыгравшееся действо:
— Они пытаются одержать ее вновь, демон пытается проникнуть в ее тело. Но пока она сопротивляется. Это недолго. — Сказала демонесса, включая лампу на столе, затем налила пива в кружку Синнера, потом и себе. — Хватит смотреть, лучше выпей.
Свет от лампы засветил все вокруг, и зрение Синнера уже не могло фокусироваться на происходящем во тьме, он инстинктивно зажмурился и посмотрел на Олику. Та выглядела довольной.
— Сладкий, да не переживай ты так, первый блин комом, да и вообще мы здесь комочки делаем. — Она чокнулась об его стоящую кружку и осушила на четверть свой сосуд.
Оставаясь один на один, они иногда позволяли проявление некоторой нежности, по отношению друг к другу.
— Ты довольна?
— Нет, если обобщать, но то, что у Лограя ничего не получилось, чрезвычайно радует меня. И если уж говорить откровенно, я начинаю не понимать, почему я создание тьмы.
Синнер, разглядывал ее глаза, вглядываясь в ее мысли, вся эта ситуация выводила его из себя, но буря эмоций поглощалась страхом и деморализующим параличом. Он понимал, о чем она, но легче от этого не становилось.
Внезапно в лучах лампы появился нагой Лограй, яркий свет заиграл на спортивном теле Сереги, левый бок и плечо испачканы в грязи. Он уселся по левую сторону от Синнера, и, взяв в руки его кружку, выпил одним залпом.
— Как тебе шоу? — Спросил он, не поворачиваясь к нему лицом и ставя на место, пустую тару.
— Я так понимаю, большая часть скрыта от моего взора. — Синнер попытался подпустить немного наигранного пафоса.
— Это так, — кивнул Лограй, — но все же?
— Ну, знаешь, современные технологии и не на такое способны, подумаешь — зеленое пламя.