Республиканец
Шрифт:
На бронетранспортер начальство тоже пыталось наложить лапу. Бой за транспортное средство был не менее жестоким, чем бой за позиции астенского комплекса ПРО. Лейтенант Патрик дрался как лев и сумел сохранить роте средство передвижения, существенно облегчавшее подвоз обеда прямо на позиции. Неофициально бэтээр был приписан к взводу Дескина — кто первым встал, того и тапки.
Капитан Троянов оторвал взгляд от экрана полевого оперативного компьютера и поднял глаза на стоявшего перед ним лейтенанта
— Сколько лет мы с тобой вместе служим, шесть? Или семь?
— Шесть с половиной, — Патрик был, как всегда, точен.
— И ты хочешь, чтобы я это завизировал?
— А ты видишь другой выход? — задал встречный вопрос лейтенант. — Или надеешься, что третья бригада поделится с нами личным составом?
Командир батальона промолчал и снова уставился на экран.
— У меня в роте из ста двадцати человек осталось сорок четыре. И это считая меня, фельдфебеля и четверых местных под командованием Дескина. В других ротах ситуация не лучше.
— Хуже. Еще хуже.
— Вот я и хочу предложить местным стандартный полугодовой контракт на службу в корпусе, — сказал командир первой роты. — Те, кто нам не подойдет, через шесть месяцев отправятся обратно, а кто захочет — продолжит службу. А там и раненые в строй вернутся. Так мы сохраним основу бригады, а мясо потом нарастет.
— О бригаде у нас полковник думает, а ты за своей ротой смотри. Разбавим подразделения необученными новичками, и что дальше? Какой от них толк? — возразил командир батальона.
— Не так все печально. Группы Дескина и Радека отлично себя зарекомендовали. Местные ребята хороший материал для нас. После взятия производственного комплекса будет пауза, прогоним их через ускоренный курс начальной подготовки, а когда бои начнутся, понемногу введем в строй. Главное — сразу в мясорубку не кинуть. Жалко, что инструктора нет. Брауна так и не нашли?
— Пока нет. Но ищем, не мог же он сквозь землю провалиться. Ладно, будем считать, этот вопрос решили. А что ты предлагаешь по поводу этой сладкой парочки, Дескина и Радека? Нет, со вторым еще нормально, звание восстановим, а подчиненных из местных он сам найдет. Но как ты додумался предложить дать сержанта шестнадцатилетнему молокососу, да еще и назначить взводным сержантом первого взвода?
— А тебе напомнить, кто этот взвод из дерьма вытащил в первый день высадки? И этим взводом он уже больше недели командует. И неплохо, заметь, командует. После первого дня потери у него меньше, чем в других взводах. А какие потери у младших командиров, ты лучше меня знаешь. В моей роте только фельдфебель остался и два капрала. И все.
— Да знаю, не агитируй. Только странно все это и непривычно.
— Так ведь это война, а не маневры.
— Тоже правильно.
Капитан завизировал рапорт лейтенанта Патрика и вытащил карточку из компьютера.
— Ладно, иди. С полковником я завтра сам поговорю, а то ты еще дров наломаешь.
Лихо щелкнув каблуками, лейтенант
Через два дня после этого разговора всех уцелевших из группы Дескина и саперов Радека вызвали туда. Для начала всем им был предложен стандартный контракт военного времени на шесть месяцев. А затем были зачитаны два приказа по второй бригаде ОККР. В первом официально восстанавливалось сержантское звание Ивана Радека, во втором такое же звание присваивалось Вольдемару Дескину. Тут же обоим были вручены новенькие знаки различия.
А дальше начался ад. Всех вновь прибывающих прогоняли через предельно сжатую начальную подготовку космодесантника. И если Радеку еще делали скидку на возраст, то Вольдемар, как и остальные, пахал по полной программе. Батальон размещался в одной из городских школ, на школьном стадионе была устроена полоса препятствий, ставшая местом ежедневной смерти новобранцев — к вечеру некоторых просто уносили, как трупы. Оставшийся в живых единственный кадровый сержант и капралы вернулись к привычной работе и теперь отрывались по полной программе. Только через неделю у новоиспеченного сержанта появилась возможность выйти в город.
— Проходите.
Молоденькая медсестра заинтересованно стрельнула глазками в молодого, коротко стриженного десантника. После освобождения производственного комплекса все появившиеся в городе космодесантники являлись объектами повышенного внимания, в том числе и со стороны лучшей части городского населения. Поправив накинутый на плечи халат, Вольдемар открыл дверь и вошел в палату.
— Здравствуйте, господин лейтенант.
— Ну, уж нет. Хватит. Теперь я опять инженер, мэр обещал, что мое место останется за мной.
— Тогда здравствуйте, господин инженер.
— И вам того же, молодой человек. Проходите, присаживайтесь.
— Спасибо. Что говорят врачи?
— Жить буду. Осколок вытащили, дырка должна зарасти. Так что практически никаких последствий быть не должно, но на волосок был… Точнее, на четыре миллиметра, эта железка совсем рядом с сердцем прошла. Мне ее потом показывали, меньше ногтя.
— Последние новости знаете? — поинтересовался Вольдемар.
— Это по поводу реактора? Планета слухами полнится.
— Говорят, для его изготовления инженеров и рабочих на казарменное положение перевели. А подготовка к монтажу на второй день высадки началась.
— На второй день? — удивился Нейман. — Ни за что не поверю.
— Да я сам мэру рацию возил, а когда мы уезжали, они там все бегали, как наскипидаренные. Через неделю реактор будет.
— Значит, у нас есть шанс. Те, кто затеял эту авантюру, явно просчитались в этом моменте. Да и не только в этом. Республиканский флот застал их врасплох, и они не успели завершить развертывание, да и мы немного помешали. А десант свалился как снег на голову, на месяц раньше срока.