Республиканские коммандос 3. Истинное лицо
Шрифт:
– Вот эта матово-черная одежка...
– проговорил один из солдат.
– Она такая, чтобы нам удобней было писать на ней люми-маркерами разные интересные вещи?
– Тебя научили писать?
– изобразил комически-преувеличенное потрясение Фай.
– Нет смысла получать лишнее образование, нер вод. Кстати, знаешь, почему вы всегда ходите по трое?
– А?
– Один умеет читать, второй умеет писать, а третьему нравится компания интеллектуалов...
– Расскажешь мне эту хохму, когда я буду на том конце твоей десантной стропы, где лебедка, ладно?
Все это было всего лишь подшучиванием. И никто не называл
– Просто чтоб ты знал.
– тихо проговорил Найнер.
– Обычно мы входим и прибираем стратегически важные цели до того, как начинается стрельба. Это, конечно, наши личные вкусы, знаю, но это вроде бы работало...
– Скажи это дворняжкам в модной униформе.
– устало ответил Тел.
– Я вылетел когда приказали.
Это было сюрреалистичным ощущением. Нлашка вскоре ненадолго села, чтобы высадить отряды на пустой торговой площади, освещенной желтым пламенем пылающих рядом фальшефейров. Ни одного человека в поле зрения не было видно: ни обороняющейся армии, ни убегающих гражданских, ничего. Но они должны были знать что атака неизбежна, а мариты говорили что тут есть хорошо развитая сеть подземных технических тоннелей, которые могли послужить убежищами. От этого Дарману стало немного легче. Они подбежали к зданию ГолоНета, которое любезно было отмечено большой вывеской "ГОЛО-ГАФТИКАР, ДЕСЯТЫЙ КАНАЛ".
Тел сверился с декой в правом наруче.
– Так, они все еще вещают. Хотя спутникам полагается уже быть нейтрализоваными.
Атин выстрелил, забросив захват на крышу и подтянулся на стропе, проверяя выдерживает ли она вес.
– Все равно - взгляну что получится отключить на передающей части.
Лебедка унесла его наверх, а Найнер с Фаем и пехотинцы из "Тридцать Пятого" прижались по обоим сторонам от входа, пока Дарман, рисуясь, раскатывал кусок детонаторной ленты и наклеивал ее на двери, формируя рамочный заряд.
– Ложись!
– Он подождал, пока все не уберутся из сектора поражения взрыва.
– Огонь!
Двери разлетелись на части в облаке дыма и обломков. Найнер, поддерживая репутацию команды, влетел внутрь на шаг раньше Тела, и процесс зачистки здания пошел начиная с аварийных лестниц, потому что турболифт застрял между этажами. Дарман прикрывал Найнера, когда тот выбивал двери в офисы. Внутри они не нашли никого.
– Они могут несколько дней передавать программы с массива датачипов, серж.
– заметил Дарман.
– Должно быть, так они и сделали.
В линке ВИДа раздался голос Фая.
– Думаю, что мы нашли студию.
– Почему так думаешь?
– Тут на двери написано "СТУДИЯ 2".
– Так, теперь мы знаем что тут есть еще и "Студия 1".
Дарман сверился с тщательно составленной базой схем зданий, которую мариты передали Омеге по прибытии, но по карте этажей не было ясно - где находятся помещения записи, а где помещения трансляции. Может быть, это было и неважно если спутниковая ретрансляция была прервана или если Атин смог отключить передатчик.
– Если тут еще остался какой-то персонал.
– сказал он.
– То это обязательно какой-то одинокий герой, который продолжает рассылать патриотичные призывы к сопротивлению пока мы вышибаем двери.
– Постарайтесь не крушить оборудование, вот и все.
– сказал Тел.
– Иначе нам придется завозить замену, прежде
Дарман еще раз задумался о том, насколько все это совпадает с их изначальной миссией, и побежал по лестницам искать Фая. Тот присев возле двери студии, прижимал сенсор к металлу.
– Сигнал передается отсюда.
– сказал он.
– Пожалуй, стоит постучать.
Дарман взглянул наверх.
– Красный свет. Означает "прямой эфир, не входить", и так далее, правильно?
– Ага.
– согласился Фай и всадил несколько зарядов из Диси в панель управления сбоку.
– Означает.
Дарман так и не узнал, был ли там последний отважный ведущий Эйата, сидевший у консоли и рассылавщий отчаянные призывы сопротивляться захватчикам. Следующим, что он помнил, было то, как он летел спиной вперед и врезался в потолок; и что звук в его шлеме со щелчком исчез, когда огненный шар отшвырнул его. Потолок стремительно прыгнул на него и он врезался в него, почувствовав себя на миг неподвижно висящим в воздухе, прежде чем снова рухнуть вниз, и ощутить как нагрудник при падении врезался во что-то очень твердое. Уже в полном сознании и тщетно пытаясь за что-нибудь схватиться, он беспомощно прокатился на спине пару лестничных пролетов. Когда он, наконец, остановился он ничего не слышал, кроме стука сыплющегося на его шлем мусора.
ВИД все еще работал. У него просто не работал звук. Он проверил канал комлинка и не услышал ничего, но картинки с шлемных камер Найнера и Атина были на месте и они двигались - они подрагивали так, словно их хозяева отчаянно пытались что-то передвинуть. Это "что-то" выглядело как рухнувшая каменная кладка и дюрастиловые балки. Вокруг него висела пелена пыли, плотная словно дым.
А картинка с камеры Фая не двигалась совсем. Линия горизонта была завалена под странным углом, словно Фай боком лежал на полу. Были видны обломки - размытые так, словно они прижаты к самому визору камеры и не могут попасть в фокус.
– Фай?
– Не так: он его не услышит. Дарман сорвал шлем. Он понимал, что контужен, но пока что ничего не чувствовал.
– Фай? Фай!
– заорал он. Рот забило пылью и он сплюнул, забрызгав нагрудник.
– Фай, вод'ика, что с тобой?
Ответа не было. Дарман прицепил шлем на пояс и начал прорываться сквозь обломки, разыскивая Фая.
Глава 12
Они вырастут лояльными Республике, или не вырастут вообще.
Лаборатория Ко Сай близ острова Тропикс, Дорумаа, 478 дней после Геонозиса.
Скирата моментально подцепил неприязнь к каминоанцам в тот день, когда он обнаружил что вляпался в неограниченный контракт по тренировке тайной армии клонов в городе Типока. После этого отношение к ним становилось лишь хуже с каждым днем.
Но по сравнению с Мереелем... нет, до сих пор он не понимал в полной мере глубину ненависти "Нулевых". И в первый раз он услышал как кричит каминоанец. Это был долгий, пронзительный визг, который уходил за грань слышимого и от которого у него сводило скулы.