Реставратор Галактики
Шрифт:
Это был глухой рокот, как будто рядом грохотала гигантская якорная цепь. И все же существо пыталось…
Наконец, когда оно приблизилось к Джо, покачиваясь на волнах, Джо различил одно слово, затем другое…
— Оставайся, — произнес труп, широко открывая рот. Мелкая рыбешка исчезла внутри, затем выплыла обратно. — Ты… должен… идти дальше. Дальше. Поднимать. Хельдскаллу.
— Ты еще жив? — спросил Джо.
— Здесь нет ничего живого, — подала голос Мали. — Ничего живого, в обычном смысле этого слова. Остаточная энергия… как заряд севшей батарейки.
— Но он еще не
— Здесь нет будущего, — объяснила Мали.
— Но ведь я-то жив. Я смотрю на этого урода, на этот разлагающийся труп. Если бы это был я, как я мог бы говорить с самим собой?
— Наверно, ты прав, — согласилась Мали. — Но разница между вами не абсолютна. У тебя есть кое-что от него; в нем тоже есть частица тебя. Вы оба — это ты, и вы оба — это он. «Дитя — отец человеку», помнишь? И человек — отец трупу. Правда, я думала, он потребует, чтоб ты убирался, а он, наоборот, просит тебя остаться. Вот зачем он пришел к тебе. Я чего-то не понимаю. Он не может быть твоей черной стороной, уж во всяком случае не в том смысле, как я объясняла. Он почти разложился, но ведет себя доброжелательно. Темные же никогда не бывают доброжелательны. Позволь, я кое-что спрошу у него.
Джо промолчал. Мали сочла молчание знаком согласия.
— Как ты умер? — спросила она у мертвеца.
В свете фонаря блеснули оголившиеся кости. До Джо и Мали донеслось неразборчивое:
— Нас убил Глиммунг.
— Нас? — встревожилась Мали. — Кого? Всех?
— Нас, — скелет показал рукой на Джо. — Нас двоих, — добавил он и замолчал. Его начало сносить течением.
— Но это ничего… — продолжал он. — Я сделал небольшой ящик, в котором чувствую себя в безопасности. Я забираюсь туда и запираю вход, и большинство хищных рыб не может туда проникнуть…
— Ты хочешь сказать, что пытаешься защитить свою жизнь? — спросил Джо.
— Но она давно кончилась.
Слишком невероятным и нелепым было все происходящее. Сама мысль, что разлагающийся труп — его собственный труп — ведет здесь какое-то подобие существования, так же как и любое другое существо, пытается защитить себя…
— Улучшим качество жизни мертвых, — издевательски заметил он, не обращаясь ни к Мали и ни к плавающему перед ним телу.
— Проклятие! — выдохнула Мали.
— Что?
— Он тебя не отпустит. Он противостоит тебе, и ты уже не сможешь уйти отсюда. А потом, когда ты станешь таким же, как он, — она показала на труп, — ты пожалеешь, что не ушел.
— Оставайся, — прохрипел труп.
— Почему? — спросил Джо.
— Я обрету покой, только когда поднимут Хельдскаллу. Я жду этого много веков, и я рад, что ты наконец пришел. Я знал: пока ты не придешь и не освободишь меня, я останусь в плену у времени.
Труп сделал умоляющий жест. От его кисти оторвалось несколько фаланг и начало погружаться на дно.
Джо почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.
«Если бы можно было повернуть время вспять, — подумал Джо, — я бы отдал все что угодно, лишь бы не спускаться под воду».
Почему труп сказал, что появление Джо означает освобождение для них обоих?..
«Господи Иисусе, недолго
«А может быть, все это просто обман? — думал он. — Может, это вовсе не мой труп? Часто ли люди встречаются с собственными трупами, да еще и говорят с ними? Календы, — вспомнил Джо. — Нет, это чушь какая-то, ведь Мали ожидала, что труп потребует уйти, а он умолял остаться… Глиммунг! Может быть, это галлюцинация, созданная Глиммунгом, — таким безумным способом он пытается удержать меня на крючке. Наверняка».
— Спасибо за совет. Я приму его к сведению, — сказал Джо болтающемуся в воде трупу.
— А мой труп тоже здесь? — спросила Мали.
Ответа не последовало. Останки Джо уплыли прочь.
«Я сказал что-нибудь не то? — размышлял Джо. — Но господи боже мой! О чем вообще можно беседовать с собственным трупом?! Я сказал, что приму к сведению его совет, чего еще он ждал от меня?»
Его охватила злость. Не изумление, не страх, а самая обыкновенная ярость. И тут он вспомнил о проклятии.
— Смерть, — сказал он Мали, когда они подплыли друг к другу. — Смерть и грех взаимосвязаны. Это значит, что если храм проклят, то мы тоже…
— Я возвращаюсь, — вдруг сообщила Мали. — Не хочу находиться так близко к драге.
Она махнула рукой вправо. Повернувшись туда, Джо рассмотрел огромную, громоздкую конструкцию и различил низкое гудение, едва слышимое на нижнем пределе человеческого слуха. Только сейчас Джо понял, что оно раздавалось и раньше…
— Что это? — спросил он Мали, повернувшись туда, откуда доносился звук.
— Экскаватор, — сказала Мали. — Из ионийского каприкса; у этого вещества самый большой атомный вес из всех материалов, используемых в технике. Он заменяет старые рексероидные ковши, которые ты, вероятно, видел.
— И весь храм хотят поднять этим экскаватором?
Подводное течение понесло Мали к Джо.
— Нет. Только фундамент, — сказала она.
— А остальное будет распилено на блоки?
— Да, все, кроме фундамента. Он сделан из цельной агатовой глыбы с Денеба-Три. Если его распилить на куски, он не выдержит веса этой махины. Поэтому нужен ковш. — Она отодвинулась назад. — Нельзя подплывать к нему близко, это опасно. Ты же знаешь принцип их работы. Точка опоры перемещается взад-вперед между четырьмя остриями ковша. Поплыли отсюда. Пора выбираться на поверхность. Черт возьми, здесь действительно опасно.
— Все блоки уже распилены? — перепросил Джо.
— Боже мой, — устало проговорила Мали. — Нет, конечно, не все. Несколько первых плит. Ковш пока не поднимает фундамент, а вгрызается в дно под ним.
— Какова будет скорость подъема? — спросил он.
— Это пока не известно. Послушай, мы еще только готовимся. Мы еще только собираем экскаватор, а ты уже хочешь знать скорость подъема. Обычно горизонтальная скорость ковша — шесть дюймов в сутки, то есть он скорее стоит, чем движется.
— По-моему, ты просто не хочешь, чтобы я, наконец, разглядел этот храм, — сказал Джо.