Реставратор
Шрифт:
— Фактически, это одна из причин, по которой я сегодня приехала. Хотела рассказать мама, прежде чем она услышат об этом от кого-то ещё. На кладбище, где я работала, нашли тело. Жертву убийства.
— Господи пощади. — Моя тётя прижала руку к сердцу. — Детка, у тебя всё хорошо?
— Да, всё хорошо. Мне не угрожала опасность, — ответила я, удобно игнорируя историю про украденный портфель. — Моя причастность к делу совсем незначительна, но моё имя упомянули в статье в «Пост энд Курье» этим утром. Я удивлена,
—Я всю ночь провела с Эттой и в глаза не видела утреннею газету.
— Так или иначе, детектив Девлин попросил, чтобы я присутствовала при эксгумации, и я согласилась.
— Хочешь сказать, что была там, когда выкапывали тело? — Тётя Линроз вытянула руку. — Посмотри. У меня от тебя мурашки по телу.
— Прости.
Я уловила движение позади дверцы с проволочной сеткой и задалась вопросом, сколько времени мама нас слушала.
— Мам? Тебе помочь?
— Скажи папе, что ужин готов.
— Хорошо.
Стоило мне пройти через двор к дороге, как скрипнула дверь. Обернувшись, я увидела, что мама вышла на крыльцо и заговорила с тётей на полутонах, как в моём детстве. На этот раз я не сомневалась, что говорили они обо мне.
***
Вместо того чтобы проехать по дороге, я срезала через лес и вышла на старую секцию. Ворота были заперты, но я знала, где папа держит запасной ключ.
Я вошла, закрыла ворота, спустилась с мягкого склона по тропе, окаймлённой папоротником, и прошла через толстые серебристые занавесы испанского мха к ангелам.
Пятьдесят семь.
Пятьдесят семь ангелов на пятидесяти семи крошечных могилках. Жертв пожара, что поглотил приют в 1907 году.
Местные жители собрали средства, чтобы купить первого ангела, и каждый год добавляли по памятнику, кроме времени двух мировых войн и Великой депрессии.
К тому времени, когда последний ангел встал на оставшуюся могилу, некоторые более ранние статуи пали жертвой погоды и вандализма. Папа потратил не один год на восстановление всех пятидесяти семи ангелов, имея в своём распоряжении лишь терпение и старинные инструменты.
В детстве те ангелы были моими единственными товарищами. В округе не оказалось других детей, но не думаю, что удалённость нашего дома сильно повлияла на моё одиночество. Оно было врождённым, а когда появились призраки, стало постоянным.
Солнце уже начало медленно скользить к горизонту, когда я нашла участок тёплого клевера и опустилась на землю. Прижала колени к груди и стала ждать.
Через несколько мгновений воздух замер в прелюдии, благоухающей летом.
И затем это произошло…
Солнце скрылось с прощальной вспышкой, последнее дыхание
***
Пока ангелы засыпали под мягким одеялом сумрака, я сидела, ожидая папа. Наконец встала и пошла обратно к воротам. Снаружи кто-то стоял, и я его окликнула.
Внезапно я с дрожью осознала, что это не отец. Но я знала этого человека. Это был призрак старика, которого увидела в девять лет. Я стояла на святом месте, поэтому он не представлял угрозы, но дух всё равно меня испугал. Его присутствие на кладбище после стольких лет казалось зловещим, проявленное неупокоение разрушило гармонию моего маленького королевства.
Он выглядел точно таким, каким я его помнила. Высокий, измождённый, с длинными седыми волосами, падающими на воротник пиджака. С ледяными глазами и смутно зловещей манерой поведения.
Я почувствовала присутствие ещё одного человека и обернулась.
Ко мне шёл папа. Также беловолосый, но коротко стриженный, с погасшим взглядом и отчуждённой манерой держать себя, но нисколько не угрожающей.
Он казался сосредоточенным на далёкой точке, но я знала, что призрак привлёк его внимание.
— Ты ведь тоже его видишь? — прошептала я, переводя взгляд обратно к воротам.
— Не смотри на него!
Его резкий тон удивил, хотя я никак не отреагировала.
— Я не смотрю.
— Сюда. — Он взял мою руку и повернул меня к ангелам. — Давай немного посидим.
Мы опустились на землю, спиной к призраку, как тогда. Мы долго молчали, но я ощущала папино напряжение и, возможно, страх. Я задрожала в сгущающейся темноте и, чуть выпрямив ноги, устроила подбородок на коленях.
— Папа, кто он? Кем был? — наконец спросила я.
Он не смотрел на меня, но вместо этого перевел взгляд на статуи.
— Предвестник… посыльный. Я не знаю.
На душе стало холоднее. Предвестник чего? Посыльный для кого?
— Ты видел его прежде? Я имею в виду… с того дня?
— Нет.
— Почему он вернулся? Почему именно сейчас, после стольких лет?
— Возможно, это предостережение.
— Какое предостережение?
Он медленно повернулся ко мне.
— Это ты скажи мне, дитя. Что-то случилось?
И затем я поняла. Что-то случилось. Что-то пришло в движение в этом мире и потустороннем. Всё изменилось с того момента, как Джон Девлин вышел из тумана.
Я сильнее обхватили колени, не в силах подавить дрожь.