Реставратор
Шрифт:
Я продолжала видеть, как запертые в машине Мариама и Аныка начинают задыхаться от нехватки кислорода, а вода смыкается над их головами...
Я представила, что почувствовал Девлин, когда услышал об этой новости... как устремился на место трагедии, надеясь на лучшее, но опасаясь самого худшего. И как долго ехал обратно домой, зная, что его встретит опустевший дом. Зная, что никогда больше не обнимет дочь…
Я представила изуродованное тело Эфтон Делакур в мавзолее, где Руперт Шоу якобы проводил спиритические сеансы, и задумалась над его теорией, что в момент смерти
Я подумала об обвинении Камиллы Эшби, которая стояла над кроватью Темпл с ножницами в руках, и предположении, что Даниэль Микин пытался совершить самоубийство, судя по шраму, который Темпл заметила на его запястье. И потом, возле ресторана, она не захотела говорить об убийстве Эфтон и «Ордене гроба и когтя». Возможно ли, что она каким-то образом связана с этим обществом? Или Итан?
Вопросы кружились в голове бесконечной вереницей лиц. Камилла Эшби. Итан и Руперт Шоу. Темпл. Том Геррити. Даниэль Микин. Обезображенные тела Эфтон Делакур и Ханны Фишер. Эфирные лики Мариамы и Аныки.
И Девлин. Всё всегда возвращалось к Девлину.
В конце концов я начала проваливаться в сон, но сил встать и пойти в спальню не осталось.
Снаружи мягкий ветерок колыхал пальметто. Мышцы расслабились под успокаивающий шорох листьев.
Сначала я долго плавала в нежной туманной пустоте полудрёмы до полного изнеможения. А затем сумбурные мысли перешли во сны, создав странные несвязные образы.
Я вернулась на «Дубовую рощу», на нижнюю ступеньку мавзолея Бедфордов. Темпл тоже была во сне. Она стояла на самой вершине, вглядываясь в полуоткрытые двери.
— Что ты делаешь? — спросила я.
На ней была белая туника, как и на ужине, но теперь наряд смотрелся более экзотично. Я различала гранатовый отблеск в замысловатом узоре на её декольте.
— Я никогда не считала себя вуайеристкой, но я просто не могу перестать смотреть на них, — ответила она.
— На кого?
Её лукавая улыбка наводила на непристойные мысли.
— Подойди и посмотри. Тебе будет полезно.
Я медленно поднялась по ступеням и встала возле неё в дверях. Зала словно просвечивалась. Будто смотришь сквозь вуаль.
И затем я увидела их.
Девлина и Мариаму.
Как прекрасно смотрелась их контрастирующая кожа в отблесках свечей, как греховно эротично длинные волосы Мариамы рассыпались по её обнажённой спине, а упругие груди легли в ладони Девлина, а они сами двигались в неком первобытном ритме.
Мы стояли и подсматривали, и вдруг Мариама оглянулась через плечо. Ресницы полуопущены, губы лукаво изогнуты, искусительное приглашение одновременно возбуждало и нервировало.
— Мы не должны здесь находиться, — попятилась я от двери.
— Не будь такой ванилькой. Тебе нравится наблюдать за ним.
Ядовитый смех Мариамы преследовал меня весь обратный путь вниз по ступеням.
По
Она подняла руку и поманила меня за собой. Я попыталась вспомнить правила папа, но не смогла. Так же как и противиться безмолвной команде духа.
Она повела меня прочь от мавзолея, в район кладбища, где я прежде никогда не бывала. В стороне я заметила скопление народа возле надгробного камня. Все обернулись, когда услышали мои шаги, и я узнала их по лицам — Камилла, Темпл, Итан, Даниэль Микин. Даже доктор Шоу. Загадочно улыбаясь, он отошёл в сторону, приглашая меня встать в круг.
Заняв своё место среди них, я уставилась на землю, пытаясь увидеть, что же такое привлекло их внимание.
Перед моим взором предстала пустая могила.
А затем я вдруг почувствовала давление в спину и полетела в тёмную бездонную яму.
Мою могилу...
Я резко подскочила на кушетке, судорожно ловя ртом воздух.
Потребовалась минута, чтобы понять, где я нахожусь, и вторая — чтобы успокоиться. За то время, пока я спала, в кабинете похолодало. Я отключила подачу энергии, когда вернулась из ресторана, так как в доме было жарко и душно, и не подумала отрегулировать термостат, пока проваливалась в сон. Теперь в комнате стало так холодно, что запотели окна.
Я потянулась за шерстенным пледом, наброшенным на изножье кушетки, и резко замерла. Втянула воздух носом. В комнате ощущался аромат жасмина, такой слабый и нежный, что казался остатком сна.
Но я знала, что он настоящий. Она была здесь.
Укрывшись пледом, я задрожала в темноте. Я не могла различить сад сквозь матовые стёкла, но я знала, что она там.
Свет из кухни просачивался в кабинет, делая заметными капли конденсата, бежавшие по стеклу.
Я задержала дыхание и стала ждать...
На инее возник рисунок, как будто его выводили невидимым пальцем с другой стороны.
Сердце.
Такое же я сложила в саду из галек и ракушек.
Этот образ появился всего на одну секунду и исчез в другую, уплывая в ручейке конденсата. Жасминовый аромат исчез.
Девочка тоже исчезла в тумане, но я знала: она вернётся. Она не оставит меня в покое, пока я не пойму, что ей нужно.
Глава 15
Ночью морось перешла в ливень. Эксгумацию пришлось отложить из-за непогоды, так как сырую землю было невозможно просеять через сито.
И раз я не могла работать на улице, то провела остаток утра в Эмерсоне. Ряд безымянных могил возле северной стены оставался не идентифицированным, и, как ни странно, я не могла найти захоронения двух человек, про которых вычитала в старинной фамильной Библии.
Создание карты для такого старого кладбища, как «Дубовая роща», всегда вызов — словно собираешь воедино мозаику. Недостающие надгробия, утраченные записи, неразборчивые надписи, заросшие могилы — время беспощадно не только к живым, но и к мёртвым.