Ресторанный бизнес по-Драконьи-2 или Из герцогини в служанки
Шрифт:
Он подобрался к ним так близко, что убить его означало бы навлечь на себя подозрения, поэтому они поступили иначе…
Распустили слухи о его коррумпированности. Затем опоив его одним из запрещенных зелий, упрятали в психбольницу и пустили слух, что, испугавшись разоблачения, он сбежал из страны, прихватив с собой солидный куш. Мелкое ворьё, контрабандисты и наркоторговцы, подтвердившие эту версию, разумеется, нашлись.
Хотя четверке преступников всё удалось, они, тем не менее, снова недооценили дотошного зануду дознавателя.
Несмотря на литры дурмана, которые вливали в Харлана,
Пилюли Брюс Харлан, к слову, хранил прямо в своей железной кровати, точнее, в полости опорной стойки, которая выполняла роль и изголовья, и ножки. С его силой разобрать изголовье на составляющие ему труда не составило. Гораздо сложнее, это было сделать незаметно.
– Прошу прощения, не рассчитал силу, – повинился великан и растерянно замялся на пороге.
– Громила! – воскликнул обернувшийся, как и все в зале, на дверь Дин. В его голосе прозвучала неподдельная радость. Он поднял руку в приветственном жесте и шагнул вперёд. – Ты всё-таки пришел!
Брюс Харлан расплылся в ответной широкой улыбке, но в глазах его всё ещё таилось извиняющееся выражение. Он сделал несколько шагов от двери в глубь комнаты.
– Прости, не смог вырваться раньше! – повинился он, запуская руку в коротко остриженные волосы и переводя взгляд с Дина на смотревшую на него с интересом и улыбками публику.
– Ага! Так мы тебе и поверили! – подмигнув зрителям, усмехнулся Дин, указав большим пальцем правой руки в сторону тарелок, на которые его помощница как раз раскладывала приготовленное им блюдо, от аромата которого у всех в зале (только что прибывшего Брюса Харлана, в том числе) рот уже давно наполнился слюной. – Знаем мы таких как ты! Как есть, так тут, как тут! А как готовить… – он многозначительно замолчал, подняв брови и с притворным укором покачав головой, – так сразу находятся о-очень важные дела, да? – закончил он с добродушной улыбкой, вызвав очередной взвыв смеха в зале.
Опоздавший «хитрец» не остался в долгу. В его глазах вспыхнули задорные искорки, и он парировал:
– У каждого свои таланты! – развёл он руками. – Кто-то гроза преступников, а кто-то – гроза тыквы и лапши!
Дин наигранно округлил глаза.
– Эй! Ты может и большой, но нас тут столько, что даже такого громилу, как ты, уважению научить сможем!
Громила округлил глаза и, отступив на полшага назад, с нарочито испуганным видом выставил перед собой ладони:
– Да, какое неуважение? Я со всем уважением! И к вам, и к лапше, и к тыкве, и особенно к трюфелям! – преувеличенно смачно потянул он носом. – Сами подумайте, как же ж без уважения к тем, кто готовит, и тому, из чего готовят, прокормить такого громилу, как я! – указал он на себя.
Дин хохотнул
– Вот жук! Выкрутился! Ладно, бить не будем! – «смилостивился» он под дружный смех зала.
– И накормите?! – снова не растерялся «жук», вызвав тем самым не просто очередной взрыв смеха, но и аплодисменты.
– И накормим… так и быть, – с нарочитым одолжением в голосе, пообещал Дин. – Но не просто так! – поднял он вверх указательный палец. – Раз уж ты всё равно стоишь, помоги нам с Камилой разнести тарелки.
– Я не против, но сначала я должен снять пробу! – выставил условие новоявленный официант и объяснил: – Как блюститель закона и порядка, я должен быть уверен, что не скармливаю народу негодный продукт!
Дин взял в руки тарелку с лапшой и, покачав её на руки, сузил глаза, типа прицеливаясь:
– Сейчас снимешь… про-обу, – зловеще пообещал он. – Та-ак снимешь, что по уши объешься в прямом смысле слова!
Громила снова сделал вид, что испугался.
– Не надо! Я понял. Лапша высшего качества. А трюфеля и тыква еще утром росли на грядке…
Дин протянул ему поднос с тарелками и он, шутовски поклонившись, их принял.
– Господа, я надеюсь вы поняли? Если что, то я не виноват, блюдо одобрено лично старшим дознавателем магического приказа Бургундорского отделения Харланом Брюсом! – уточнил Дин, как только новоявленный официант раздал все тарелки с подноса.
Зал в очередной раз прыснул от смеха.
– Что-о?! – наигранно грозно возмутился «официант». – Ну всё! – закатывая рукава, прорычал он. После чего в два шага пересек комнату и оказался возле Дина, точнее возле стола, рядом с которым тот стоял, и… демонстративно взял с него тарелку с лапшой и вилку.
Дин театрально отступил на шаг назад, подняв руки, словно сдаваясь:
– Вы все свидетели! – обратился он к зрителям. – Я ему это… – кивнул он на блюдо в руке Громилы. – Не предлагал! Он всё сам! Сам взял, сам съел, а потому сам и виноват!
Зал снова разразился смехом и аплодисментами, а Громила с видом триумфатора демонстративно медленно поднёс вилку ко рту. Вкусив её содержимое, он сначала деланно скривился, но затем закрыл глаза и промычал:
– Мммм… Если я сейчас умру, то это всё равно того стоило! – блаженно прошептал он, вновь поднося вилку ко рту.
Его комментарий вызвал новую волну смеха и аплодисментов. Вслед за чем, вдохновленные его примером гости (те из них, кто всё еще оставался без обещанного угощения) самостоятельно ломанулись к столу.
Все, за исключением Феликса Монтеверона, который ломанулся было к двери, чем, собственно, и привлек к себе внимание Громилы. Опытному дознавателю показалось странным, что кто-то вдруг решил сбежать от угощения. Оно, конечно, мало ли, что случилось у человека, но после того, как Брюс Харлан, более пяти месяцев провел в психушке, он стал не просто подозрительным, а почти параноиком… И да, он понимал это и всё же не смог позволить вызвавшему в нем подозрения типу просто так уйти.
– Ты-ы?! – догнав и развернув к себе типа, зловеще прорычал он буквально через несколько секунд. И, прежде чем понял, что делает, зарядил уроду, рожу которого он старательно хранил в памяти почти полгода, в морду.