Ресурс Антихриста
Шрифт:
— В чем конкретно?
— Если б я знал, — уныло пробормотал Каретников, разведя руками, — я вам бы весь расклад как на духу выложил, со всеми прибамбасами…
— Ну ты только не раскисай, не раскисай, — потрепал его по плечу Серебрянский. — А что ко мне приехал — правильно сделал. Кто еще тебя как не дядя Юлик выручит в тяжкую годину. Ничего-ничего, вечер-ночь длинные, пошурупим, помозгуем, что-нибудь и придумаем.
Они выпили еще по стопочке и Серебрянский, ненадолго отлучившись, вернулся с большим блюдом, на котором
— У Таланова есть кто-то в Риге? — поинтересовался Серебрянский, когда они продолжили трапезу. — Жена, дети, другая родня?
— Не женат он и никогда не был. Есть родители, где-то на Алтае живут.
— Так-с, это хорошо, — с удовлетворением кивнул Юлий Викентьевич.
— Но вот Илона… они были близки и…
— Это та секретарша, что на дачу позвонила?
— Она.
— Как ты подставился, — сокрушенно покачал головой Серебрянский. — Глупей не придумаешь. Как ни крути ни верти, цепочка вся на тебе замыкается, попробуй теперь докажи, что ты не верблюд. И еще вопрос — куда делись деньги фирмы? Ты не пытался их там поискать?
— Юлий Викентьевич, не режьте по живому! — взмолился Каретников. — Какие деньги?! Какие поиски?! Да когда я там увидел все это… крыша поехала, аут!
— А на чьей даче это случилось? На его собственной?
— Нет, не похоже. Там обстановка такая… вещи детские были разбросаны. Если б он купил дачу, то я бы знал или, по крайней мере, Илона.
— Э-э, не скажи! — возразил Серебрянский. — Таланов твой квартиру сбагрил, много вы знали? Нет, дорогой, не так тут все просто. Президент ваш, видать штучка еще та — пока ты моря бороздил, кто знает, чего он здесь наворотил. Насолил кому-то круто, вот и затаился от всех, чтоб со следа сбить, а потом втихаря умотать куда подальше. Капиталец он судя по всему уже переправил, а сам уйти не успел. Достали…
— Зачем же вы так, не зная человека… — всерьез обиделся Каретников. — Это все голая декларация, слова без доказательств. И не затем я здесь, чтобы правду искать или версии строить. У меня иллюзий на этот счет нисколько — боюсь, мы с вами истину уже никогда не узнаем. Я о другом — помогите мне… выпутаться… Вы человек мудрый, влиятельный, у вас и связи, и возможности дай бог какие…
— Это все так, — не без удовольствия подтвердил Юлий Викентьевич, снова наполняя бокалы. — Ясней ясного — увяз ты, надо тебя как-то выцарапывать из этой трясины. Но с умом, чтоб медвежьей услуги не вышло.
— Юлий Викентьевич, за мной не станет, вы меня знаете…
— Какие счеты среди своих, — остановил его Серебрянский. — Давай-ка еще по одной пропустим и кое-что обсудим. Зреет у меня тут, — он коснулся виска указательным пальцем, — одна задумочка. По-моему, интересная.
— Так что вы имеете предложить? — после принятия очередной дозы на одесский манер спросил Каретников, смачно жуя отменный шашлычок. Алкоголь, казалось, на него уже больше
— Я имею предложить только один вариант, — в тон ему ответствовал Серебрянский и, сделав многозначительную паузу, добавил: — Вариант простой, но на мой взгляд эффективный — двоих надо убрать.
— Убрать?!! Как уб… да вы что?!! — Каретников едва не поперхнулся куском мяса. — Юлий Викентьевич, вы что, смеетесь? Ну, у вас и юмор…
— Отнюдь, мой милый друг, — невозмутимо возразил тот, — мрачно юморить я ничуть не расположен — я сказал то, что хотел сказать.
— Тогда поясните, — снова заволновался Валерий.
— Повторяю, чтобы чисто решить твой вопрос, двоих надо убрать: Таланова — в землю, тебя — из Латвии. Я велосипед не изобретаю, до меня мудрый открыл: нет человека — нет проблемы.
Каретников застыл, словно мумия, пытаясь переварить услышанное, а Серебрянский тем временем продолжал:
— Да-да, дорогой, ничего не поделаешь, придется инсценировать вариант «Пиларса», «Спектра» и других приснопамятных фирм — сделать вид, чтоб тебя искали. Для твоего же собственного блага. Другого выхода я не вижу. Пойми сам: Таланову уже ведь все едино, а ты вот о себе должен позаботиться, ухватываешь?
— Как вы это себе все представляете? — после некоторого раздумья полюбопытствовал Валерий.
— В первую очередь, как стемнеет, надо вывезти из дачи труп и, как я уже сказал, спрятать в сыру землю…
— Где? — вырвалось у Каретникова.
— Конечно же, не на кладбище. Пышных похорон господину президенту устроить невозможно, извини, не тот случай.
— А кто… кто это все сделает? Лично я, например, не смогу. Я как понял, что Игорь мертв — земля из-под ног.
— Успокойся, — снисходительно усмехнулся Серебрянский. — Дело безусловно деликатное, но… Учти, Валерик, у меня очень солидное предприятие, и плачу я своим людям хорошие деньги, а за особое вознаграждение мой МОП выполнит эту работу в лучшем виде. Если уже не поздно…
— МОП — это…
— Младший обслуживающий персонал, — подсказал Серебрянский. — У меня эти люди по триста-четыреста лат в месяц получают. Да, уважаемый, до четырех сотен.
— Юлий Викентьевич, если все пройдет нормально мне с вами просто не рассчитаться, — посетовал Каретников.
Еще не дослушав до конца Серебрянского, он вынужден был согласиться с его планом. Правда, сама мысль о том, что его друга зароют где-то в глухом лесу или заброшенном карьере, казалась просто кощунственной, но выбирать, как говорится, не приходилось…
— Но разобраться с Талановым — это полдела, — сказал Серебрянский, возвращаясь к основному вопросу, — вторая половина — определиться с тобой. Ты согласен на почетную ссылку?
— Юлий Викентьевич, я что-то не поспеваю за ходом ваших мыслей, — признался Каретников. — Какую ссылку вы имеете в виду, уточните.