Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
История об этой бойне через полчаса стала известна алькальду. Градоначальник приказал оставить все как есть и следить, чтобы у дона Франсиско всегда была под рукой бутыль доброй виноградной водки и поднос с отменной закуской – до той поры, пока он сам не захочет протрезветь. Останавливаться великий завоеватель не собирался. Он опрокидывал один стакан за другим, не отводя пылающего взора от Золотого сердца, лежащего на столе.
«Это мое проклятие за то, что ограбил инков, за убийство Атаульпы, за пленение его дочери!» – безостановочно билась мысль в голове. Из запоя его вывел офицер с распоряжением короля – возвращаться в Вест-Индию
Королевский флот причалил в хорошо укрытой бухте на берегу Карибского моря. Проводники-индейцы уверяли, что отсюда получится провести войско – через джунгли и высокие горы к самому Куско. Писарро долго стоял на палубе, озирая раскинувшуюся панораму.
– Здесь будет построен новый Карфаген, который станет владычествовать над этой частью света, – тоном пророка произнес он. – Первым делом постройте гавань, крепость и монастырь – на этих трех опорах укрепится здесь власть его величества Карлоса.
Пока происходила выгрузка солдат, животных и грузов, плотники споро стучали молотками. Добротные деревянные строения вырастали на глазах. Индейцы из прибрежных племен, привлеченные большой стройкой, постоянно прибывали. Их нанимали на самую тяжелую работу за сущие пустяки – стальной нож или топор, маленькое зеркало или стеклянные бусы.
Однако насильно принуждать к труду испанцы отныне не имели права. Карлос Пятый нуждался в послушных подданных, а не в готовых взбунтоваться при первом же удобном случае рабах. Над укреплением лояльности денно и нощно трудился отец Хуан Хосе – монах из святого города Сантьяго-де-Компостелла. Он обращал в христианство десятками, и вскоре численность населения карибского Карфагена – или, как его прозвали моряки королевского флота, Картахены-де-Индиас – была сопоставима с численностью небольшого европейского порта.
Через три месяца после высадки Писарро и его армия были полностью готовы к дальнему переходу. Перед отправлением аделантадо заехал на монастырский двор. У Хуана Хосе уже было с десяток послушников из солдат-инвалидов и особо продвинувшихся в постижении Христовой истины индейцев.
– Падре, я хочу сделать дар вашему монастырю, – без лишних предисловий начал дон Франсиско.
– Сеньор, вы привезли меня сюда и дали возможность нести слово Божье – что может быть большим даром! – воскликнул настоятель.
– Вот это, – ответил Писарро, протягивая Золотое сердце. – Этот амулет принадлежал донье Инес, дочери покойного Великого Инки. Она завещала мне вернуть сей предмет в родные края. И поскольку Инес была убежденной христианкой, я не смогу найти лучшего места для сохранения реликвии, чем ваш монастырь!
Священник посмотрел в глаза военачальнику и серьезно произнес:
– Обещаю вам, дон Франсиско, что эта подвеска, как и память о первой индейской принцессе-христианке, будет храниться в этих стенах, покуда они стоят.
Писарро благодарно поклонился, перекрестился, глядя на большое распятие на месте будущего храма, и чеканным шагом отправился прочь со двора.
С той поры не было ни счастья, ни удачи в жизни Франсиско Писарро. С превеликим трудом и большими потерями достигнув Куско, он сцепился с Диего Альмагро – своим бывшим заместителем. Теперь у Альмагро был титул аделантадо – равный титулу Писарро. И старые счеты за похищение прекрасной принцессы-индианки. В развязавшейся междоусобице наместник Чили был пленен и казнен наместником Перу. Однако родственники Альмагро отомстили Писарро, зарубив
Георгий вышел от брата в еще более подавленном состоянии: ответов он не получил, а вот вопросов прибавилось. Только некому их было адресовать. Те, кто слагал древние легенды, давно скрылись в сумраке столетий, их образы похоронены под обломками древних цивилизаций и надежно укрыты пылью веков от посторонних глаз. А в современном мире волшебные сердца – всего лишь сказка для легковерных, однако же…
Глава 6
Ирина Жернакова, по прежнему прекрасная и неподвижная, как статуя богини, лежала на больничной койке, вперив взгляд в свежепобеленный потолок. Костер рыжих волос обрамлял восковое лицо. Георгий закрыл глаза, глубоко вздохнул и, осторожно ступая, подошел к своей Спящей красавице. Золотой медальон он держал теперь за цепочку, не желая без нужды прикасаться к нему лишний раз. Подчиняясь наитию, молодой доктор вынул из-под одеяла тонкую руку возлюбленной и, раскрыв узкую изящную ладонь, вложил в нее индейский амулет. Золотое сердечко внезапно стало странно тяжелым. Родин заглянул в замершие карие глаза, накрыл ладонь Ирины своей крепкой пятерней и…
Страшный хлопок сотряс стекла больницы, вспугнув галок с окрестных деревьев. Георгию показалось, что дощатый пол поднялся и крепко стукнул его по затылку, свет погас, и он ухнул в бездну забытья.
– Сердце, сердце, ищи в своем сердце, – шептал в его голове знакомый и в то же время незнакомый женский голос. – Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Слишком мало любви, слишком мало света. Пусть сердце вернется. Тогда и душа вернется. Твоя. Ирины. Всеволода. Мира.
Через несколько секунд врач пришел в себя и сквозь пелену осмотрел палату. Увы, Ирина по-прежнему лежала без движения. Ее рука безжизненно свешивалась с кровати, а рядом на полу валялся злосчастный амулет.
Родин потряс головой и вскочил на ноги, бормоча странные слова, которые уже ускользали из памяти:
– Пусть сердце вернется – тогда и душа вернется…
Золотое украшение оказалось медальоном. Хитрый механизм неведомым образом сработал, явив покрытую узором внутреннюю часть. Доктор схватил медальон и попытался сфокусировать зрение, правая ладонь онемела и слушалась плохо. Сложный узор явно складывался в буквы и слова. Георгий был неплохо знаком с мертвыми языками; благодаря своему увлечению историей и археологией ему довелось видеть множество древних надписей, от шумерских табличек до онежских петроглифов, он прекрасно знал латынь и свободно говорил по-гречески, но эти письмена были ему незнакомы.
Родин сунул медальон в карман халата и поспешил из палаты прочь, пробираясь через суматоху, поднятую загадочным взрывом. Ну вот, вместо спасения появилась новая загадка, но с ней и новая надежда. Только один человек в Старокузнецке мог расшифровать таинственную надпись. Хочется или нет, а все-таки придется обратиться за помощью к старшему брату. С такими противоречивыми мыслями младший Родин накинул тулуп и, забыв шапку, бросился искать извозчика.
Всеволод открыл дверь и, едва взглянув на брата, понял, что случай его привел исключительный.