Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
– Жаловаться? На меня? Помилуйте, чего же я вам плохого сделал? Поклон от дамы передал?
– Ну все. Я с вами более разговаривай не желай.
– Хорошо, хорошо. Не будем про госпожу Лучину. Пока не будем. Давайте лучше про другое поговорим. Про изъятые у вас драгоценности.
– Вам какое дело до моих драгоценностей?
– Были бы они ваши, не было бы мне до них никакого дела. А они не ваши, они краденые. Помните, со мной был чернявенький господин? Это приказчик известного столичного ювелира Гордона, господин Равикович. Он опознал эти бриллианты как уворованные у его хозяина в светлый праздник Святой Троицы. Впрочем, для господ Гордона и Равиковича
– Послушай! Когда вы кончить надо мной издеваться? Я человек религиозный. Праздники блюду. И на Троицу всенощную стоял.
– А в какой церкви?
– Свято-Троицкой, греческой.
– А драгоценности откуда?
– Купить. Для себя купить. Капитал. Я в Турции жительство иметь. Денги копил, копил. В Турции золото – бриллиант дорогой, в России дешевый. Я свой лира взял, поехал в Россию и купить золото и бриллиант.
Кунцевич с удивлением заметил, что чем больше грек говорил, тем хуже становился его русский.
– А у кого купил?
– У много разных луди, там один, здесь один, – ответил грек.
– Ну что ж. Все ясно, Георгий Иванович, вы, скорее всего, ни в чем не виноваты. Эх, надобно бы мне вас отпустить, но не могу. Следователь велел всех, у кого найдутся драгоценности, арестовывать. Так что придется вам посидеть.
Отправив грека в камеру, Кунцевич позвал своих помощников и устроил совещание.
– Итак, господа. Бриллиантов найдено не более чем на пятьдесят тысяч рублей. Похищено в пять раз больше. Арестован только один из предполагаемых участников кражи, а их было минимум трое. И нам надобно их отыскать. Какие будут предложения?
– Знакомых обоих греков надо проверять, – сказал Донской.
– Есть ли у вас люди, которые смогут это сделать?
– Поищу. Но опять же, расходы потребуются.
– Соломон, ты слышал? Твой хозяин думает, что за розыски его вещей казна платить должна? Он на страховке сэкономил, на охране сэкономил, теперь на розыске хочет сэкономить? Такая экономия ни к чему хорошему не приведет. Ты ему отпиши о наших успехах и о наших затруднениях, пусть мошну-то развяжет.
– Сегодня же телеграфирую.
– Телеграфируй, только поделикатнее. Раскошелится ювелир, я тебя не забуду. Ну а ты, Петр Егорович, поработай с агентурой. Пообещай им там. Пусть постараются.
– Слушаюсь.
Вести из столицы пришли только на следующий день. Кунцевич как раз второй раз допрашивал Карабасси, когда в кабинет зашел Донской и положил перед ним бланк телеграммы.
«
Кунцевич взглянул на Карабасси.
– Так вы говорите, всенощную в Свято-Троицкой церкви изволили отстоять?
Грек сообразил моментально:
– Я названий церкви не помню. Я Питерсбург плохо зналь. Пошел в самый близкий от отель, где остановился. У русски луди и грек вера одинаковый.
– Так вы все-таки на Троицу в столице были! А мне говорили, что в Одессе!
– Я не говорил, что Одесса.
– Как же не говорили, давеча сказали.
– Я путал. Я плохо понимать русски.
– Понятно. А где в Петербурге стояли?
– На Невском.
– Невский велик.
– Адрес точный не помню, недалеко от вокзал.
– От Николаевского?
– Ну, канешна, Николаевского вокзал. Другой нет на Невский! Я на этот вокзал приехаль, с него уехаль, зачем далеко стоять? Нашель отель рядом с вокзал.
– Ну и чего же вы у нас делали?
– Я в Турции живу, в город Смирна. Там у меня заведение есть – кафешантан. Барышни мне нужны, песни петь. Турецки женщин петь вера не разрешает, свой лицо не могут показать другой мужчина, а уж петь никак нельзя! А в Россия все женщин – красавицы. Вот я и приехать к вам, посмотрель барышень для мой кафе. Тут мне говориль, мой друг, что в Питерсбург самый красивый барышень и самый лючши голос. Я поехал в Питерсбург.
– Наняли кого?
– Барышень красивый много, голос корошо много, а денег просиль еще больше. Столько денег у мене нет, сколько они просиль. Не нанял никого.
– Э-э! Да вам любезный переводчик нужен, я сейчас поищу.
– Зачем переводчик! Я русски хорошо говорит!
– На родном языке вам будет удобнее.
«Ты завтра, шельма, опять от всего отопрешься, скажешь, не понимал ничего».
Переводчика Донской привел только через два часа.
– Задали вы мне задачку, ваше высокоблагородие. Сегодня день неприсутственный, никого на службе нет. Вот человека из лона семьи вырвал.
– Я ему компенсирую неудобства. Прошу, милостивый государь.
Переводчиком оказался одесский грек, служивший писцом в окружном суде. К счастью, грек владел стенографией, поэтому не только переводил, но и записывал показания Карабасси.
Из дальнейшего допроса выяснилось, что 1 июня, проснувшись после всенощной в 12 часов, Георгий Иванович пошел гулять, зашел к Кюба. Там встретил двух знакомцев. Нет, это не друзья, так, шапочные знакомые – познакомились в Константинополе в прошлом году, когда он там был по делам. Поляки. Фамилии? Пожалуйста: один Герман, другой Вяскевич. Предложили разных побрякушек оптом, он осмотрел, понял, что вещи стоящие, ну и купил часть, за 8000 рублей. Сразу все вещи купить не мог, столько денег с собой не было, поэтому через неделю поехал в столицу снова. В этот раз купил все, что предлагали. Головко с собой зачем брал? А зачем мужчина берет с собой женщину? Чтобы скрасить дорогу. Еще в первый приезд, в меблирашках познакомился с двумя соотечественниками Спиридоном и Николаем, встретился с ними и во второй свой приезд в столицу. Они собирались в Ростов, по своим торговым делам, он решил поехать с ними, поискать певиц для своего кафе в Ростове. Одну нашел, но она оказалась обманщицей, подарки брала, ехать обещала, а потом отказалась. Сразу не признался, что знаком с Лучиной, так как не хотел ее компрометировать.
Донской стучал в закрытую дверь адресного стола минут пять. Наконец дверь отворилась. На пороге стоял заспанный сторож. На упреки Кунцевича он ответил:
– Дык день неприсутственный, ваше высокоблагородие, тезоименитство вдовствующей императрицы. Никого нет.
– А ты не мог бы мне, братец, картотеку открыть, я мигом посмотрю и уйду?
– С нашим удовольствием, но никак не возможно. Начальник дверь в картотеку на особый замок запирает и ключ всегда при себе носит, чтобы, значит, в его отсутствие никто не мог с картотекой работать.