Ретро
Шрифт:
Роза Александровна. Вы не писали ей ни одного пылкого письма?
Леонид. А она бы мне не ответила.
Роза Александровна. Женщине необходимо получать письма. А какая мука ждать его… читать по ночам, везде носить с собой. Нет. В наше время мужчины писали.
Леонид. Телефонная связь была в зачаточном состоянии, сейчас любят по проводам.
Роза Александровна. Разве сейчас любят? Смотришь по телевизору или на сцене. Приходишь в ужас! С женщиной говорят, как с кавалеристом. Разве раньше
Леонид. Чудесно. «Наши амазонки заготовили в текущем квартале два миллиона яиц».
Роза Александровна. Сколько прекрасных слов! Ненаглядная, несравненная… незабываемая…
Нина Ивановна. Еще можно сказать — голубушка.
Леонид. Голубушки, я вижу, Николай Михайлович задерживается. Не выпить ли нам?
Нина Ивановна. Что вы, Леонид Иванович! Я совсем не пью.
Роза Александровна. А я бы выпила чего-нибудь.
Леонид. Коньяк?
Роза Александровна. А шампанского у вас нет?
Леонид. Все есть. Немного погодя Людмила займется сервировкой. Я вам налью капельку.
Роза Александровна. Только пригубить.
Леонид наливает.
Что вы! Это слишком много! Вы хотите меня споить. Боже мой, как давно я не пила…
Леонид(выпил). Смелее, Роза Александровна.
Роза Александровна. Я потеряю контроль над собой. (Выпила.) Огонь, просто огонь…
Леонид. Закусите.
Роза Александровна. Благодарю… Все вокруг поплыло. Что вы со мной сделали? А ваш тесть не пьет? Все художники — пьяницы. У меня был друг, Яков Пархоменко. Примитивист. Боже мой, сколько он выпил за свою короткую жизнь шампанского. А в каком направлении творит ваш тесть?
Леонид. Мой тесть нашел себя в технической эстетике. Изделия из металла.
Роза Александровна. Век! Сейчас все техническое. Вместо Парнаса — комбинат. Вместо Пегаса — трактор. Можно мне пересесть в то глубокое кресло?
Леонид(пододвинул кресло). Это кресло знаменитого полковника Клюка фон Клюгенау. В октябре тысяча восемьсот тридцать четвертого года с отрядом всего в три с половиной тысячи человек он прошел с боями от Термиз-хан-Шуры до аварской столицы Хунзаку. Наголову разбил племя Шамиля и назначил аварским правителем Аслан-хана Каза кумухского. (Пауза.) Обивка с тех пор не менялась.
Роза Александровна. Леонид Иванович, почему вы работаете мебельным инспектором? У вас такая светлая голова. (Пауза.) Я все время
Леонид. Да, историк.
Молчание.
Роза Александровна. Я вас не огорчила?
Леонид. А почему я должен был огорчиться? Мебель тоже своего рода история… В этой науке все уже сказано… добавить что-то новое, как говорится, не всякому дано…
Роза Александровна. Извините…
Леонид. Вам удобно?
Роза Александровна. Да… Благодарю. Господи, как здесь хорошо. Я как будто попала в свое прошлое. (Нине Ивановне.) Правда?
Молчание.
Как вас зовут, дорогая?
Нина Ивановна. Нина Ивановна.
Роза Александровна. Нина… красивое имя. Вы не курите?
Нина Ивановна. Нет. А вы неужели курите?
Роза Александровна. Сорок лет дымлю. Я и в гроб лягу с папиросой. (Закуривает.)
Нина Ивановна. Зачем же вы себя губите… отравляете организм?
Роза Александровна. Я бросила в пятьдесят восьмом году. Продержалась неделю.
Нина Ивановна. Женщине не идет курение.
Роза Александровна. Настоящей женщине все к лицу. Все мои подруги курят. Элеонора Нар-вицкая, замечательная пианистка, начала курить на войне. Она аккомпанировала песне «Давай закурим». Певица давала ей папиросу… она закуривала… Бойцы очень смеялись. Мы были с ней в одной бригаде… Я танцевала, пела, читала стихи…
Молчание.
Леонид. Роза Александровна, кажется, загрустила.
Роза Александровна. Память… Ничего не могу поделать. О ком ни заговорю, тот или умер, или умирает… Я боюсь звонить друзьям. Может быть, поэтому и мне перестали звонить. Думают — умерла. А я жива… странно, не правда ли?
Молчание.
Сколько людей я знала… каких людей! Куда все ушло?
Молчание.
Нина Ивановна. Если следить за организмом, можно долго прожить.
Роза Александровна. А вы, милочка, из какой области?
Нина Ивановна. Москвичка.
Леонид. Нина Ивановна — специалист по психологии мозга.
Роза Александровна. Вы не знали Куваева?
Леонид подошел к, двери. Прислушался.